Живой труп

      Сначала сознание летало где-то совсем далеко. Потом оно соединилось с телом в какой-то другой черно-белой реальности. Александр скитался по мрачным коридорам огромного здания. Навстречу то и дело попадались люди с одинаковыми лицами. Уставившись в одну точку не видящими вокруг глазами, они проходили мимо. Какие-то типы справляли в углах малую нужду, и желтые ручейки текли вдоль коридоров. Сделав очередной поворот, Александр оказался в маленькой комнате без мебели и окон. Помимо него там уже толкались несколько человек. Он сразу узнал среди них Рахимова. Патрон пытался выглядеть уверенным и веселым, но сейчас это у него плохо получалось. И тут Александр почувствовал, как деревянный пол под ногами начинает опускаться вниз, а из щелей между половицами выливаются фекалии. Пытаясь спастись, люди начали сильнее толкать друг друга. После чего пол стал проваливаться еще быстрее, выдавливая наверх отвратительную жижу. Понимая, что сейчас они все утонут, Александр сделал попытку спастись. Скользя по залитым нечистотами доскам, он сумел добежать до двери и выпрыгнуть наружу. Оказавшись вне комнаты, тут же вспомнил о тех, кто остался, но, когда обернулся, увидел на месте двери глухую стену.

      Открыв глаза, он еще некоторое время находился где-то между двумя реальностями. Наконец, окончательно пробудившись, отправился на кухню и заварил себе крепкий чай. За окном закат раскрашивал крыши на другой стороне бульвара. За козырьками цветочных ларьков мелькали головы покупателей и гуляющей публики. Доносились бойкие голоса продавцов. Ничего уже не напоминали о побоище, которое произошло здесь несколько дней назад. Шла жизнь, безразличная к тому, что было вчера и не желающая заглядывать в завтра. Но для Александра именно день завтрашний заслонял все остальное, и в какой-то момент он вдруг понял пророческую аллегорию сна:

      "Покушение обречено на провал, но ему дается шанс спастись. Возможно, только одному из всех."

      Однако, спасаться в одиночку, впрочем, как и гибнуть со всеми, Александр не хотел! Взяв листок, он написал кроткое письмо Рахимову, где сообщил, что отказывается принять участие в акции. Кроме того, не называя конкретных участников, анонимно донесет в полицию о месте и времени покушения.

   Делать это Александр, конечно, не собирался, но надеялся, что угроза заставит Рахимова отменить теракт. Он хорошо понимал, что получив такое послание, его не только обвинят в предательстве, но еще и вынесут приговор. Однако, сменить одну угрозу на другую, сейчас было даже морально легче. Меньше становилось поводов обвинять себя в трусости. Сначала он хотел дописать, что считает себя вправе применить оружие только в случае, если смертельная опасность будет угрожать ему или близким людям, или же придется принять участие в боевых действиях, когда моральная ответственность ложится на отдавшее приказ государство. Но потом решил, что это будет излишним. Его оправдания никому не нужны и не интересны!

      Запечатав конверт, он вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего дня. В холодильнике обнаружилась картошка и мясные консервы. Но этот продукт он отверг, решив, что постарается соблюдать пост, хотя бы в последний вечер. Появилось странное ощущение, что именно сейчас, впервые с той февральской ночи на набережной, он начинает возвращаться в нормальную жизнь.

      Проснувшись следующим утром, Александр первым делом отправился на Садовое, где в магазине "Для путешествующих господ" купил небольшой дорожный саквояж. Собрав то немногое, чем успел обзавестись из белья и одежды, он покинул квартиру. На вопрос консьержки ответил, что уезжает на несколько дней, погостить на Пасху у родственников. Пройдя пешком в сторону Таганки, он добрался до небольшого частного пансиона на улице Покровка, где снял комнату на двое суток. Оставив там вещи, вернулся на Садовое и доехал на трамвае до Новослободской улицы.

      На счастье Филина удалось застать дома. Увидев Александра, он почему-то испугался. Когда же ему вручили конверт и велели срочно передать Рахимову, даже вздохнул с облечением.

– Эй, а что случилось! – крикнул он, уже спускавшемуся по лестнице Александру. Не оборачиваясь, тот крикнул, что не может пока ничего сказать, и, выйдя из подъезда, очень быстро пошел в толпе в сторону центра города. С этой минуты он становился для бывших товарищей врагом и объектом преследования.

      Глава 13