Живые не любят умирать

Трое «дебилов», на свою беду в тот момент уплетающих шоколадные конфеты, немедленно подавились и закашлялись. Что же получается? Мы зря сдирали себе ладони в кровь, перелезая через злополучный забор, когда могли просто-напросто, зная код, войти в ворота? Вот блин!!

Оля, сидевшая по правую руку от Ильи, до этого смотревшая на своего кумира восторженными глазами, решилась сказать:

– Илья Вячеславович, можно я выражу свое мнение? Я думаю, что их, – кивок в сторону Толяна и Коляна, – можно простить. Они ведь честно пришли и сознались в своей оплошности, а могли бы и промолчать. Они все поняли и больше так не будут.

Охранники на секунду оторвали взгляд от пола, чтобы увидеть ту, которая так рьяно за них заступается.

Илья улыбнулся Ольге. Браво, женщина! До этого публика и не ведала, что Серов-средний умеет открыто, по-доброму улыбаться!

– Вот что отличает настоящую русскую бабу от других, – сообщил он нам познавательную вещь, – сострадание и милосердие! Быть столь гуманной по отношению к малознакомым типам – это… м-ма! – причмокнул он. – Свободны!

Те мигом ретировались, пока сын шефа не передумал.

– И все-таки перебраться через забор даже с включенной сигнализацией, – заговорил Женька, вспомнив о проводе, который Паша все-таки задел (надо не забыть перед ним извиниться за то, что не поверили), – не составит особого труда для спортивно подготовленных людей. – Вздрогнув, добавил: – То есть я, конечно, наверняка не знаю, но так думаю.

– Да ты что, дружище? – Илья Вячеславович оставался весел после легкого флирта с белокурой «русской бабой» и продолжал улыбаться. – Это тебе не соседских кур воровать, перепрыгнув через покосившийся деревянный заборчик! Это новейшая технология, изобретение двадцать первого века! Эти провода настолько высокой чувствительности, что ощущают живое существо на расстоянии двадцати сантиметров! Так что ты никак не перелезешь, оставшись для нас незамеченным. Если только перелетишь, подобно Икару, напялив крылья! Ха-ха-ха! – загоготал он, следом за ним рассмеялась Ольга, а затем и все остальные. Все, кроме поперхнувшихся вторично меня и Павла и нахмурившегося Женьки.

Замок Варламовых со следами нашего вторжения и Пашиными отпечатками на пистолете теперь для нас закрыт, а стало быть, наша песенка спета.

Узнав о месторасположении «апартаментов» Инны Михайловны, я появилась возле ее двери через час после завтрака и постучала.

– Войдите! – раздалось требовательное с той стороны. Я послушалась. – А, Катенька! – даю руку на отсечение, мне обрадовались! – Катюш, присаживайся. Я знала, что ты придешь.

– В самом деле? – изумилась я, пристраиваясь в предоставленное кресло. – Честно говоря, я сама до последнего момента не была в этом уверена.

Между двумя креслами, где мы сидели, стоял круглый журнальный столик, покрытый мастерски связанной кружевной салфеткой. Старушка до моего прихода что-то вязала крючком, что говорило о ее авторстве и в отношении первой вещи, а сейчас это неоконченное произведение покоилось у нее на коленях, пока заинтересованный взгляд был прикован ко мне. Позади маячила полузакрытая занавеской кровать.

– Ты не была уверена, а я – да, – загадочно молвила Инна Михайловна. – Так что же в конце концов привело тебя ко мне? Хочешь узнать, как мне удается навевать ночные кошмары?

– Ой, – я даже растерялась, – вы удивительно проницательны! Вам бы рентгеном работать, Инна Михайловна! – пошутила я, проверяя чувство юмора няни Серовых. Оно в наличии было, так как бабулька звонко рассмеялась. – Послушайте, кто же научил вас всяким таким… штукам?

– О, это было в ранней молодости. – Ностальгическая улыбка повлекла за собой рябь образовавшихся морщинок возле глаз. Видно, раньше, в той самой далекой молодости, женщина умела и любила веселиться, оттуда и ностальгия. – Я жила тогда в общежитии с матерью, отец на войне погиб. И вот поселилась к нам цыганка. Я тогда также не верила в эти «штучки», как ты скажешь. Да и вообще политика была жесткой, верить просто не разрешалось. Но она убедила меня так же, как и я тебя. Только она предсказала мне сновидение того, чего мне больше всего хочется. В ту же ночь мне приснилось, что я выхожу замуж за Сеню. Семен – это была сумасшедшая любовь! Кстати, через несколько лет мы действительно поженились. Потом Изольда – так звали цыганку – частенько гадала мне на картах. И все сбывалось! Она даже день предсказала, когда Сеня мне сделает предложение! В смысле она не называла число, она сказала: «В день, когда не будет танцев, при поцелуе под луной», – пропела старушка. Мало слуха, так у нее еще и превосходная память!

– И что это означало? – заинтересованно спросила я.

– Мы собирались пойти в клуб на танцы, но клуб неожиданно закрылся, а обратно идти – далеко, потому мы пошли гулять на поляну, которую местные называли Поляной для влюбленных. Светила яркая луна. Сеня поцеловал меня и тут же сделал предложение. Заметь, я ему про предсказание цыганки ничего не говорила!

Я не сдержалась и громко ахнула, так это было романтично!

– И что же было дальше?