Жизнь Амаль

В дверях стоял седой мужчина в костюме. Костюм сидел на нем плохо. Он взял мой чемодан. Вместо того чтобы зашататься и упасть или убежать куда глаза глядят, я последовала за ним к черной машине, потом открыла дверцу и села. Так много нового… В первый раз сижу в машине. И в первый раз чувствую, как прохладный воздух бьет мне в лицо. Я впервые прощаюсь со всем, что когда-то знала и любила.

Глава 16

Знакомые кусочки коричнево-зеленого лоскутного одеяла земли, которую я знала всю свою жизнь, пронеслись мимо меня, как в тумане, перед тем как машина замедлила ход и водитель свернул на гравийную дорогу, вдоль которой тянулась тенистая аллея.

Когда вдалеке показалось поместье, из-за огромной кирпичной стены были видны только окна и балконы второго этажа. Вооруженный охранник с мрачным выражением лица впустил нас внутрь через кованые ворота. Потом щелкнул стальной замок, и ворота за нами закрылись. Водитель проводил меня до холла, напоминающего пещеру, оставил вещи рядом с мраморной лестницей и собрался было уйти.

– Погоди, Гулам. В чем дело? – спросил долговязый подросток с копной кудрявых волос. Потом уставился на меня.

– Откуда мне знать? – проворчал мужчина. – Я не его водитель, а Насрин. А почему вечно выполняю его поручения, это уж я не в курсе. – Он ушел, и его шаги эхом отозвались вдалеке.

Парень стоял в просторной гостиной с огромными диванами. Рядом с ним замерла девочка примерно моего возраста, с острым подбородком и прямыми каштановыми волосами.

За гигантскими – от пола до потолка – окнами за их спинами виднелись выложенная плиткой веранда с плетеными диванами и просторный сад.

– Кажется, это та самая новенькая, о которой нам рассказывала Мумтаз, – сказала девочка. – Помнишь?

– Зачем нам новая служанка?

– Откуда мне знать, Билал? – сказала она и повернулась ко мне. – Ты знаешь, куда тебе нужно идти?

Я помотала головой.

– Где же Мумтаз? – спросила девочка Билала. – Нужно спросить у нее.

– Скорее всего, в комнатах для слуг.

– Можешь отвести туда новенькую?

– Набила, ты же знаешь, я должен отнести эти туфли Джаваду Сахибу. Я и так опаздываю.

– Ну, если она будет стоять здесь как истукан и таращиться, то он отругает нас за то, что ей не дали никакой работы. – Набила вздохнула и подошла ко мне. – Идем, – сказала мне девочка. – Пойдем и найдем Мумтаз. Она знает, что делать.

– Ну, удачи, – кивнул нам Билал и поспешил прочь.

Я схватила свой чемодан и старалась не отставать от Набилы. Но было очень трудно ни на что не отвлекаться по пути. Особняк не был похож ни на один дом из тех, что я когда-либо видела. Дома, стоя на стуле, я могла дотронуться до потолка рукой, но здесь потолок, казалось, доставал до неба. С фотографий, развешенных в белоснежных коридорах, на меня взирали мрачные лица предков семьи Сахиба. Каждая комната, мимо которой мы проходили, казалась больше предыдущей, и во всех мраморные полы были покрыты яркими коврами. Сквозь огромные окна в комнаты струился свет.

Через другой вход я последовала за Набилой в еще один коридор. Здесь все выглядело каким-то мрачным и запущенным. Вместо мраморных полов в этой части дома был невзрачный серый бетон, а вместо прохлады – жаркий затхлый воздух и запах жареного лука.

Мимо прошел человек в выцветшем шальвар-камизе. Вооружившись метлой и совком, он направлялся в сторону парадного входа. За ним шла женщина с полной корзиной белья.

– Как сегодня твоя рука, получше? – Женщина остановилась, чтобы спросить Набилу.

– О! – Набила опустила глаза. Только сейчас я заметила, что ее левая рука обмотана белой марлей. – Ожог выглядел хуже, чем оказалось на самом деле. Поднос был слишком громоздким, и на нем стояло так много всего…

– Еще неделю перевязывай руку, – сказала женщина, – чтобы не стало хуже.

– Хорошо, – ответила Набила. – Ты не узнала, на сколько дней Джавад Сахиб собирается уехать из города?

– Я знаю, что он уезжает после ужина, – ответила она. – Билал только что загрузил в багажник довольно большой чемодан. Так что как минимум на неделю или на две. А может, и больше. По крайней мере, очень на это надеюсь.

Набила повела меня дальше по узкому коридору и остановилась у покосившейся двери. Когда девочка толкнула ее, она заскрипела.

– Это сейчас единственная свободная комната. Значит, будет твоей, – сказала она мне. – Будешь жить рядом с Шагуфтой, это с ней я сейчас говорила.

Я оглядела тесную комнатку без окон, совершенно пустую, если не считать старой кушетки. Это была не спальня, а скорее тюремная камера. У меня на лбу выступили капли пота.

– Что происходит? – раздался чей-то голос.

Я увидела пожилую женщину с кольцом в носу, как у моей матери.

– Это Мумтаз, – сказала мне Набила, прежде чем повернуться к женщине. – Я искала тебя. Привезли новую девочку. – Она указала на меня. – Я не знала, куда ее поселить.

– Она будет жить рядом с комнатой Насрин.

– Комнатой Насрин Баджи? – уставилась на женщину Набила.

– Да. Она только что сообщила мне, – ответила Мумтаз.

– Но почему? – не могла понять Набила.