Жизнь Антона Чехова

И апреле Мелихово начало пробуждаться к жизни. Дворовый пес Белолобый, еще в середине февраля отданный Павлом Егоровичем соседям Семенковичам, прибежал домой, но был возвращен хозяевам. Скворцы обживали скворечни. Евгения Яковлевна писала об этом Мише с Олей: «Скворцы прилетели и пятницу 5-го числа, заняли два новых домика, один против окон столовой, а другой, что ты поставил на дом, чтобы из коридора видела в окно, Антоша и я слушали, как они поют <…> Анюту просватали в Васькино, и уже два бала было, а для нас очень неспокойно и неприятны их кутежи…»[347]

Поздний приход весны, скворцы, кровохарканье, строптивые крестьяне, бремя забот о школе-новостройке, недавняя встреча с Толстым – все это лилось водой на мельницу писателя Антона Чехова. Преодолев зимний застой, он взялся за большую работу – тот самый «роман», который когда-то был обещан «Ниве». Гонорар в тысячу рублей для Антона был соблазнителен, однако неизбежность цензуры, особо бдившей за популярными журналами, портила ему кровь. Первоначально названная «Моя женитьба» и ставшая затем «Моей жизнью», повесть и какой-то мере дополняла «Дом с мезонином», опубликованный в апрельской книжке «Русской мысли». Повествование в ней также ведется от первого лица, но на этот раз нам предлагается «рассказ провинциала». По мере написания повести ее горизонты все более раздвигались.

«Моя жизнь» – вещь исключительно чеховская; в ней мы найдем и безрадостный провинциальный городишко, и ни к чему не ведущие споры между активистами и квиетистами, и поэтические пейзажи, и диалог глухих между мужчиной и женщиной, и соблазны театральной сцены, и наивную мудрость мужика. В повести идет проверка на прочность интуитивных ценностей в их столкновении с готовой идеологией: ее герой по прозванию «маленькая польза», ведомый инстинктивными представлениями о мироустройстве, выдерживает тяжкие жизненные испытания. Потеряв в жизни все – положение в обществе, состояние, жену, он обретает душевный покой, который не может омрачить даже печальная концовка повести, в которой мы видим его вместе с маленькой племянницей у могилы сестры. Известные толстовские идеи – непротивление злу насилием, опрощение – Чехов испытывает на собственном герое, причем, так сказать, при максимальном напряжении. Толстого Чехов отнюдь не стремится развенчать, но в результате с его идей снимается ханжеский налет. Присказка в духе Толстого, «Тля ест траву, ржа – железо, а лжа – душу», становится поэтизированным нравственным принципом, а не ослепляющим светом истины. «Моя жизнь» – повесть одновременно экзистенциальная и классическая, использующая и толстовские (железная дорога как разрушающий элемент), и тургеневские (живущие находят утешение на кладбище) приемы. На разработку композиции у Чехова ушел почти год – к концу апреля вчерне была написана лишь половина.

Прозу Чехова питали события наступившего лета, и не в последнюю очередь – многочисленные поездки по железной дороге. Работая по свежим впечатлениям, Антон смог уделять время и такому утомительному занятию, как пересмотр «Чайки» или добывание «Дяди Вани» из-под обломков «Лешего». При всей исповедальности «Моя жизнь» лишена пародийности «Чайки» или «Дома с мезонином». Использованный в повести автобиографический материал на этот раз не несет в себе элементов карикатуры или злой памяти. Конфликт между агрессивным отцом и погруженным в себя сыном, возможно, был для Антона автобиографичен, однако герой повести, вырываясь из-под родительского гнета, не поднимается, но спускается по социальной лестнице. Кое в чем рассказ немилосерден – сестру героя, лишенную актерских способностей, зовут Клеопатра, а эпизод с ее дебютом на сцене, провалившимся по причине беременности, надо полагать, неприятно задел не только Каратыгину, но и Лику Мизинову. Тем не менее читатель проникается к главному герою скорее состраданием, чем желанием посмеяться над ним. Характером Мисаил напоминает Александра Чехова, которого в Таганроге тоже прозвали «маленькой пользой» за то, что тот продавал пойманных птиц. Переданы Мисаилу и его вегетарианство, и пристрастие к алкоголю – как, впрочем, и его пытливый ум и золотые руки.

Пока «Моя жизнь» только писалась, Александр время от времени давал о себе знать, вызывая у Антона то жалость, то раздражение, то насмешку. Сначала его Тоська заболел скарлатиной, и коллеги стали избегать Александра, боясь подцепить инфекцию. Затем Александр поехал корреспондентом на конференцию врачей в Киев, и по дороге его, как и семерых едущих с ним врачей, обчистили до нитки в купе поезда. «Позорно обворован в вагоне с наркозом», – объяснял он брату. В Киеве Александр снова впал в запой.