Жизнь Антона Чехова

Невзирая на то что Евгения Яковлевна панически боялась остаться в доме одна, Антон уехал в Москву через четыре дня после Машиного отъезда. В квартире у сестры он остановиться не пожелал, предпочтя гостиницу «Дрезден», в которой был лифт, а рядом с номером – ватерклозет. Здесь же он мог встречаться с Ольгой без посторонних глаз. По прибытии Антон дал телеграмму Суворину, и тот вместе с Дофином выехал в Москву ночным поездом. Тринадцатого мая Маша отправилась в Крым к Евгении Яковлевне. Общаясь с Сувориным, Антон поведал ему, какую скуку нагоняет на него Станиславский. Суворин записал в дневнике: «Говорили о продаже им сочинений Марксу. У него осталось всего двадцать пять тысяч рублей. – „Не мешает ли вам то, что вы продали свои сочинения?“ – „Конечно, мешает. Не хочется писать“. – „Надо бы выкупить“, – говорил я ему. – „Года два надо подождать, – говорил он. – Я к своей собственности отношусь довольно равнодушно“. Ездили на кладбище. В Девичьем монастыре могила его отца. Долго искали. Наконец, я нашел. <…> Он проводил меня на железную дорогу. Он поправился. Зимой было одно кровохарканье, и то маленькое. <…> С Чеховым чувствую себя превосходно. Я на двадцать шесть лет старше его. Познакомились мы с ним в 1886 году. „Я тогда был моложе“, – сказал я. – „А все-таки на двадцать шесть лет и тогда были старше“».

Антон навестил умирающего Левитана. Простив художнику романы со своими дочерьми, за ним снова ухаживала Анна Турчанинова. Температура у него доходила до сорока с лишним градусов, и Турчанинова писала вдогонку Антону: «Ужас закрадывается в душу <…> Не верю, что не выхожу»[487]

. Проведя в Москве лишь девять дней, Антон выехал в Ялту, и в следующем письме Ольга Книппер спрашивала его: «Вы вчера уехали ужасно расстроенный, милый писатель. Почему?» Антон написал в ответ, что в Москве его мучили головные боли и жар.

В отсутствие Антона Евгения Яковлевна нашла повод для недовольства: ей надо было показаться зубному врачу, а сын оставил мало денег. Брошенная на произвол судьбы мать стала для Миши прекрасным предлогом наведаться в Ялту. Антон же, пробыв дома с неделю, несмотря на скверное самочувствие, вновь отправился в путь. В письме от 29 мая Маша с тонким злорадством описывала события Ольге: «Собирай скорее свои пожитки и приезжай к нам без разговоров! <…> Вчера проводили Антошу на Кавказ. Он поехал в компании с Срединым, Горьким, Алексиным и Васнецовым, художником. Они сговорились насчет поездки как-то быстро, быстро и собрались. Маршрут их следования: Новороссийск, Владикавказ, Военно-Грузинская дорога, Тифлис, Батум и обратно Ялта. Уехал Антон больше оттого, что нагрянули, совершенно неожиданно, не предупредивши, родственники – Миша с женой, ребенком и нянькой. Шумно и неинтересно. На днях приезжает Ваня, тоже с семейством… Писатель вернется к 8 июня домой. Вы, вероятно, не встретитесь».

Команду путешественников подобрал Горький, включив в нее двух врачей и художника, трое из них были чахоточные. Возможно, Чехов и Книппер заранее условились о встрече, поскольку вместе с матерью Ольга в то время была во Владикавказе и по Военно-Грузинской дороге собиралась ехать до курорта Боржом, где им предстояло провести лето. Однако прошедшие дожди дорогу размыли, и свидание в назначенном месте не состоялось. Тифлисская газета сообщала, что, прибыв в город на неделю, Чехов, Горький и Васнецов остановились в Северных меблированных комнатах. Антон и не подозревал, что в это же самое время в Тифлисе находилась и Ольга, однако ее невестка, регулярно читавшая газеты, разыскала Чехова по телефону: тот поначалу попытался отделаться от нее, приняв за назойливую поклонницу[488]

. Повстречались Антон и Ольга в поезде, выехав из Тифлиса, и через несколько часов расстались. Дочь и мать Книппер пересели на боржомскую ветку.

Маша ничего об этом не знала и 12 июня писала Ольге: «Если через четыре дня ты не приедешь, то между нами все кончено и мы больше не знакомы! Сегодня проводим Мишу с семьей. Было грустно, я успела привыкнуть к ним». Антон позаботился о том, чтобы разминуться с братом и маленькой племянницей в один день. Горький с семьей уехал несколькими днями позже. Ольга пожаловала в Ялту 23 июня.

Вместе они провели шесть счастливых недель, хотя известно об этом крайне мало. Чехов почти ничего не писал, но работа над «Тремя сестрами» медленно продвигалась. Были и небольшие огорчения: еще до приезда Ольги в ялтинской гостинице остановилась Мария Андреева; кроме того, Антона продолжал преследовать поэт Лазаревский – наблюдал, как тот пил чай в компании Маши и Ольги: «Чехов присел за Книппер и выглядывал оттуда. Одет он был, не в пример Горькому, положительно франтом. Запонки золотые, желтые ботинки, пиджак, пальто – все это самое элегантное. Через несколько времени к столу подошла и Желябужская [М. Андреева]. Чехов к ней чувствует больше чем обыкновенную симпатию».