Жизнь Антона Чехова

Старшие же сыновья Евгении Яковлевны о говении и не помышляли. Александр гулял на свадьбах у приятелей; Коля горевал — его возлюбленная, расставшись с ним, вышла замуж за эконома больницы, а лучший друг Хелиус умер от чахотки. Коля неделями не появлялся дома и ночевал в школе, где преподавал М. Дюковский. Легко поддаваясь соблазну, он погрузился в распутную жизнь. Вдвоем с Александром они в ту зиму частенько наведывались в увеселительные заведения в Стрельне. В феврале Александр озабоченно писал Антону: «Николай начинает новые картины и не оканчивает. Он теперь влюблен, но это не мешает ему бывать в Salon des Varieties, канканировать там и увозить оттуда барынь на всенощное бдение».

Колины разгулы умалили в глазах Евгении Яковлевны и его художественные успехи — а ведь иные из его рисунков шли на обложки столичных сатирических еженедельников. Она искала поддержки у Антона: «Скорей кончай в Таганроге ученье да приезжай, пожалуйста, поскорей <…> непременно по медицинскому факультету иди. Уважь меня, самое лучшее занятие, Сашино занятие не нравится нам, присылай наши иконы понемногу».

Коля тоже возлагал большие надежды на приезд Антона, обещая ему, что, когда тот приедет, они, взяв с собой Мишу, пешком отправятся в Троице-Сергиевскую лавру. Возможно, ему хотелось покаяться в грехах. Александр тем временем зачастил в редакцию ежедневного журнала «Свет и тени», где публиковал свои сценки и рассказы. В жизни чеховского семейства появились новые люди: издатель Николай Пушкарев и его жена Анастасия Путята-Гольден. Две ее сестры сыграли роковую роль в судьбе Александра, Коли и Антона. Одна из них, Анна Ипатьева-Гольден, уже была к тому времени Колиной любовницей.

Антон послал в Москву письмо с подробным описанием похорон деда, а затем взялся за подготовку к экзаменам, от которых зависело его будущее. Он знал, что ожидает тех, кто не в состоянии поступить в университет, — 1 марта его записали в Таганрогский участок для отбывания воинской повинности. Ни одного экзамена провалить было нельзя. Пятнадцатого мая гимназисты писали сочинение. Тема его, составленная попечителем Одесского учебного округа, полностью соответствовала установкам царского правительства: «Нет зла более, чем безначалие». Экзамен начался в 10.20, и последним, кто сдал работу, в 16.55, был Антон. Это был самый длинный из когда-либо написанных Чеховым философских опусов, к тому же заслуживший похвалы за литературные достоинства. Назавтра на экзамене по Закону Божьему Антон получил «пятерку», в последующие дни — «четверку» за устный экзамен по истории, «тройку» за письменную латынь и «четверку» за устную. Через две недели были «четверки» за письменный и устный греческий, «тройка» по математике. Одиннадцатого июня чуть не случилось непоправимое: перемножая дроби на устном экзамене по математике, Антон сбился, и только путем голосования учителя поставили ему жизненно необходимую «тройку». Пятнадцатого июня 1879 года ему был выдан аттестат зрелости, подписанный действительным статским советником кавалером Эдмундом Рейтлингером, инспектором Дьяконовым, отцом Покровским и семью другими преподавателями. Антон Чехов получил «пятерку» за знание Закона Божьего (как за экзамен, так и за письменные работы), по географии, французскому и немецкому языку — «четверки». По латыни, математике, физике и естествоведению — предметам, необходимым будущему врачу, — он получил лишь «тройки». По русскому языку и литературе у него были «четверки». Поведение его было оценено как «отличное», а прилежание — как «очень хорошее».

В августе таганрогский мещанский староста выдал Антону билет для жительства в разных губерниях России «сроком на один месяц». Документ содержал описание примет Чехова: высота — 2 аршина 6 вершков (1,84 м), русые волосы и брови, карие глаза, нос, рот и подбородок умеренные, лицо продолговатое, чистое; особые приметы: шрам на лбу под волосами.

Отъезд в Москву все откладывался: Павел Егорович с Евгенией Яковлевной упрашивали Антона продать кухонный стол и магазинные весы. С собой он должен был захватить отцовский киот, гроссбух и лавочные ящики, Мишину кровать, а также ведра и корзины с Феничкиными пожитками. Еще раз просили узнать у Селиванова, не думает ли тот вернуть дом. Павел Егорович не смог удержаться от наставления: «Борись с худыми склонностями <…> Я даю тебе добрый совет и Мамаша то же самое: никогда по своей воле ничего не делать, всегда действовать по нашему желанию, живи, как Бог велел, Твои друзья, истинные друзья — Это Папаша и Мамаша…»

Антон не спешил покидать южные края — он рассчитывал провести лето в Рагозиной балке и в Котломине, в 35 верстах от Таганрога, со школьным приятелем Василием Зембулатовым. Павел Егорович тем временем писал ему: «Мы только будем на вас смотреть да сохнуть».