Жизнь Антона Чехова

Скорбная песнь прощания с былой жизнью, поместьем и целым сословием, пьеса «Вишневый сад» вместе с тем содержит и яркие находки Чехова-комедиографа. Впрочем, как и в других чеховских комедиях, конец ее мрачен, ибо старшее поколение сохраняет свой авторитет, а у молодых рушатся планы и надежды. Единственное, что отсутствует в пьесе, — это сильные чувства. Лишь Раневская, которая оставляет в Париже любовника, а затем возвращается к нему, — женщина со всеми присущими ей страстями. И больше никто из персонажей не проявляет темперамента, так же как из ружья Шарлотты и револьвера Лопахина не раздается ни единого выстрела. Даже смерть в финале — предвестник драматических развязок Сэмюэла Беккета — буднична и банальна: престарелого слугу забывают в запертом доме. Черный юмор, чувство нависшей опасности, тоскливые настроения, кадриль, исполняемая персонажами на манер заводных кукол, — благодаря этим деталям «Вишневый сад» становится источником современной драмы от Антонена Арто до Харолда Пинтера. Инженер Гарин-Михайловский обратил внимание на тот же самый диссонанс между творческой силой автора и его физическим бессилием, который прослеживается в персонажах «Вишневого сада»: «Удивительный это был человек по отзывчивости и жизнерадостности. Он давно недомогал, скрипел. Но всего этого он как-то не замечал. Все его интересовало, кроме болезни <…> Смотришь на него, слушаешь, и сердце тоскливо сжимается, зачем такое ценное содержание заключено в такой хрупкий сосуд»[586]

.

Ольга была вполне довольна жизнью. Ее на все согласный муж даже позволил завести в доме кота. Спали супруги в разных комнатах, однако каждое утро после морского купанья Ольга наведывалась в спальню Антона. Девятнадцатого сентября она выехала в Москву, прихватив с собой Шнапа и оставив Антону кота, — надо было успеть к открытию театрального сезона. Она надеялась, что уезжает беременная, и была уверена, что вскоре вслед за ней в Москву отправится законченная пьеса. Антона все еще грели воспоминания о жениной ласке, и он каждый день писал нежные письма «своей лошадке»: «Глажу тебя, чищу, кормлю самым лучшим овсом и целую в лоб и шейку». «Вишневый сад» он дописывал с удовольствием — на этот раз в финале звучали не выстрелы, но стук топора, — однако его немало мучили кашель и боль в мышцах. Альтшуллер снова запретил ему мыться, опять поставил компрессы из шпанских мушек и заклинал не ездить в Москву. Антон не внял его советам.

Маша вернулась в Москву 8 октября и доложила Ольге, что под ее, сестринской, опекой Антон почувствовал себя лучше. В этот же день Ольга излила на Антона поток ревности: «Ты наконец принялся за свое здоровье? Отчего при мне это так затруднительно всегда? <…> Альтшуллер, вероятно, думает, что я тебя извожу <…> при мне избегает говорить с тобой о здоровье. А когда я уезжаю <…> так и начинаешь усиленно питаться, и Маша все для тебя может делать <…> Значит, я для забавы живу около тебя».

Антон на это ответил, что в таком случае в Москве он остановится «где-нибудь в номерах» и что ему вообще ничего не нужно, кроме места в театре и большого ватерклозета. И посоветовал ей завести «воздыхателя». Кишечное расстройство, кашель и шпанские мушки доктора Альтшуллера безмерно портили ему жизнь, и в письмах к Ольге все чаще звучали жалобы: «С отъездом Маши обеды стали, конечно, похуже; сегодня, например, подана была за обедом баранина, которой мне нельзя есть теперь, и так пришлось без жаркого. <…> Яйца ем. Дуся, как мне трудно было писать пьесу!» Ольга не спешила выразить сочувствие: ее мучили собственные кишечные затруднения. Маша оставила в Ялте письменные указания относительно диеты для Антона, и кто-то из стряпух даже нацарапал на клочке бумаги примерное меню. Им следовало готовить больному цыпленка, рис, кисель и вишневое желе. Они же ничтоже сумняшеся подавали ему жирное мясо, соленую рыбу и картошку. Антон запротестовал и отказался от еды. На следующий день режим диетического питания был восстановлен.