Жизнь Бальзака

К тому времени «Хроника», которая должна была спасти его от мошенников вроде Бюлоза, шла ко дну. Невероятно, но Бальзак объявил, что журнал будет выходить дважды в неделю. С февраля по июль 1836 г. ему удалось написать сорок одну передовицу; он призывал Францию заключить торговый союз с Россией против Великобритании (весьма благоразумная политика в свете его будущих планов). Остальные участники процесса безнадежно отставали. В марте Бальзак переживал «тридцатишестичасовые мучения с “Парижской хроникой” дважды в неделю». Он называл «Хронику» «газетой, в штате которой состоят исключительно инвалиды и которую тащу я один по той превосходной причине, что я вложил в нее часть своего капитала»⁷⁴⁶

. Одно несчастье следовало за другим. 27 апреля его на семь дней посадили в тюрьму Национальной гвардии – обычное наказание для тех, кто не явился с ружьем на сбор и не выстоял ночную смену (излюбленный сюжет карикатуристов).

«Все мои замыслы унеслись прочь. Тюрьма чудовищна… Там холодно, и нет огня. Тюремщики – люди из низов; они всю ночь играют в карты и орут во все горло. Ни минуты покоя. Почти все мои товарищи по несчастью – обедневшие рабочие. Если они хотя бы два дня не выйдут на работу, их семьи будут голодать. Есть среди них и художник, и писатель; они предпочли тюремный срок выполнению своего долга национальных гвардейцев».

Изобретательный, как всегда, Бальзак ухитрился раздобыть стол, два стула и пустую камеру; но тут появился его старый друг Эжен Сю и болтал с ним два дня и две ночи – богатый, уверенный и самовлюбленный: «Через сорок восемь часов я убедился в том, что люди, лишенные тщеславия, не любят никого, кроме себя»⁷⁴⁷

.

Выйдя из тюрьмы, Бальзак получил еще один удар. Уильям Даккет покинул корабль задолго до того, как газета потерпела крушение. В окончательной попытке спасти ее, Бальзак заложил столовое серебро у ростовщика, которого он называет в своих письмах «тетушкой». Затем он пригласил на ужин одного богатого молодого человека, который намекнул, что, возможно, выкупит часть акций. В счете от ресторатора значатся такие деликатесы, как филе осетра, ржанки, запеченные под сырной корочкой с сухарями, спаржа и ананасовые оладьи. Еда была съедена, речи произнесены, но единственным результатом стало обещание молодого человека «поговорить о предложении с папой»⁷⁴⁸

.

В июле «Хроника» рухнула, в основном из-за отсутствия подписчиков. Когда Бальзак в июне того года перенес апоплексический удар в парке Саше, он уже знал, что газета обречена. Именно там, в долине Луары, он задумал «Утраченные иллюзии», в которых Люсьена де Рюбампре засасывает в грязный мир журналистики. Этот мир эксплуатирует и развращает его и, высосав все соки, в следующем романе выплевывает под ноги Вотрену. Бальзак считал, что «Хронику» прикончили первые крупные ежедневные газеты, «Век» (Le Siècle) и «Пресса» (La Presse); их выпуск обходился гораздо дешевле, а проводимая ими политическая линия оказалась более гибкой. Бальзаку снова пришлось распрощаться с тем, что он называл своими «иллюзиями». Это было крайне некстати. Общие потери составили 46 тысяч франков. Бальзак взял на себя долги «Хроники» и гарантировал, что все акционеры получат возмещение. Поступок свидетельствует о его благородстве, однако, судя по всему, успешные газетные магнаты действовали совсем не так.