Жизнь без границ. История чемпионки мира по триатлону в формате Ironman

Я испытывала огромное облегчение, приходя к финишу первой. После успеха на Гавайях меня не оставляло чувство того, что я победила лишь потому, что у моих соперников был плохой день или что мне просто повезло. Для меня было крайне важно закрепить успех с помощью третьей победы на своей третьей дистанции Ironman. В такие моменты начинаешь понимать, что дело вовсе не в случайности.

Несмотря на мой успех, Бретт не давал мне почивать на лаврах. Он, как и прежде, считал, что мне стоит серьезно думать о соревнованиях на олимпийских дистанциях. И хотя у меня не было шансов на участие в Олимпиаде в Пекине в том же году, Бретт уговорил меня выйти на старт соревнований ITU World Cup в южнокорейском Тхонъёне через три недели после победы в Австралии. Не обошлось и без проблем. Первая состояла в том, что для соревнований на олимпийской трассе требуются дорожные велосипеды, а у меня такого не было. Вторая проблема заключалась в том, что после Ironman прошло всего три недели, а новое соревнование должно было состояться на другом континенте. Однако такие детали никогда не беспокоили Бретта. Поэтому мне предстояло самой найти себе новый велосипед, и это превратилось в головную боль. А уж с вопросом нехватки времени и перемещения на другой континент вообще никто и ничего не мог поделать.

Участие в соревнованиях в Тхонъёне было не самым мудрым решением – я пришла двадцать второй. К тому моменту я даже не думала о том, что смогу попасть на Олимпиаду, но, честно говоря, я к этому и не стремилась. Может быть, у меня и были фантазии на эту тему, но показанный низкий результат подвел под ними черту и еще раз дал мне понять, что я предназначена для Ironman. Конечно, я бы хотела прийти к этой мысли самостоятельно, а не после неудачи, связанной с безумным графиком, но это было не так уж и важно.

Я не верю, что специалист по Ironman может без проблем выступать на олимпийской дистанции. Необходимо сделать выбор, и для меня было совершенно очевидно, что моя оптимальная дистанция – это именно дистанция Ironman. Спам в моем почтовом ящике постоянно напоминает, что «размер имеет значение», и я вполне с этим согласна. В протяженности Ironman есть что-то особенное, привлекающее любого триатлета. И я была счастлива посвятить себя именно этой дистанции, даже если это предполагало отказ от Олимпиад. Моей Олимпиадой была Кона, и я приезжала туда каждый год.

Разобравшись с этим вопросом, я отправилась в Лейзин в летний тренировочный лагерь. Я чувствовала себя расслабленной и готовой к работе. Я очень люблю Лейзин. Что может быть лучше, чем «работа» в Альпах? Это прекрасное, уединенное и мирное место, в котором можно отлично тренироваться и легко жить.

Более того, на этот раз у меня была хорошая квартира, расположенная недалеко от центра города. Меня окружали коллеги по команде, испытывавшие по отношению ко мне искренние дружеские чувства: Белинда Грэнджер, Донна Фелан и Хиллари Бискай. Знаете, между девушками устанавливается совершенно особая связь, когда они вместе смотрят фильм «Секс в большом городе». Мы с Белиндой и Донной смотрели его в комнате с большим экраном, которая играет в Лейзине роль кинотеатра, а перед этим вместе ужинали. Такая беззаботная жизнь нам очень нравилась. А для меня особенно важным было то, что я сама все организовала. В прежней жизни я всегда занималась устройством различных мероприятий и вечеринок для друзей, и теперь это занятие помогало мне вновь чувствовать себя в своей тарелке. Мне было тяжело отказаться от прежней жизни, но теперь я вновь ощущала, что нашла свое место среди друзей, а не врагов. Тренировки шли с постоянной высокой интенсивностью, и я была в лучшей форме за всю свою жизнь. Счастье общения с друзьями успокаивало мой разум, а это очень важно для любого спортсмена.

Как и всегда, особую и крайне важную роль играли мои отношения с Бреттом. К моменту нашего приезда в Лейзин они были лучше, чем когда-либо. Я перестала его бояться, но, как и прежде, пыталась порадовать и поразить его, получив от него свою порцию одобрений. Мы тренировались на подъемах около дома, где жил Бретт, и он наблюдал за нами, стоя в бесформенных и мешковатых велосипедных штанах, заправленных в столь же мешковатые бежевые угги. На нем была либо сиреневая, либо голубая рубашка, которая почему-то всегда была неправильно застегнута. Я постоянно пыталась угадать, смотрит ли он на меня. После тренировок он отводил меня в сторону и говорил что-то типа: «Хорошая работа». Этого мне было вполне достаточно.