Жизнь есть экстаз. Практика активных медитаций Ошо

Вам нет никакой необходимости создавать фальшивую личность, маску. Вы можете быть в полном согласии с самим собой. Но чтобы «быть в согласии с самим собой», вы должны стать полностью сознательными. В вас много напряжения, потому что вы живете, скрываясь за масками: вы склонны к насилию, но ведете себя так, как будто этой склонности нет, в вас много гнева, но вы не выражаете гнев, в вас есть сексуальное желание, но вы скрываете его. Из-за этого возникает напряжение, из-за этого возникает беспокойство. И от этого вся боль, от этого страдания: вы не можете быть сами собой, поэтому вы постоянно в напряжении.

Необходимость «быть не самим собой» истощает и рассеивает всю вашу жизненную энергию: она расходуется на напряжение и конфликты. В действительности конфликты возникают не с другими людьми – вы всегда в конфликте с самим собой.

Поэтому я делаю акцент на том, чтобы быть в согласии с собой. А это возможно только в том случае, если ваше поведение сознательно. Будьте сознательны: медитируйте и ведите себя сознательно. Тогда вы сами не заметите, как все начнет меняться. Вы станете другими, потому что ваше сознание изменится.

Ты спрашиваешь, почему я придаю такое значение изменению имени, изменению одежды – таким, казалось бы, внешним вещам. Они такие внешние – нет ничего более внешнего.

Но насколько я знаю человека, такого, каков он есть сейчас, он – это

его одежда. Для человека, каков он есть, одежда очень важна. Человек надевает военную форму, и само его лицо меняется, сама его поза меняется – он становится другим. Посмотрите на полицейского, когда он в гражданской одежде и когда он в форме: это не один и тот же человек. Почему? Внешние вещи вызывают изменение внутри вас, потому что вы – не что иное, как внешнее. «Внутреннего» в вас сейчас нет.

Гурджиев часто повторял одну очень важную мысль: он говорил, что у вас, таких, каковы вы есть, нет души. Он был прав и в то же время неправ. У вас есть душа, но вы не знаете о ней. Вы – это внешность, и поэтому одежда очень важна для вас. Одежда делает человека красивым, и одежда делает его безобразным. Из-за одежды его уважают, и из-за одежды он теряет уважение. Судья должен носить определенную одежду – судья верховного суда должен носить специальную мантию – и никто не спрашивает, почему. В этой мантии он – верховный судья, без нее он никто.

Таков человек. Когда я смотрю на человека, я вижу, что сейчас он в большей степени одежда, чем ум. И это естественно, потому что мы чувствуем себя телом, мы отождествляем себя с телом. И из-за этого отождествления с телом мы отождествляем себя с одеждой.

Если я попрошу какого-нибудь мужчину надеть женское платье и пройтись по улице, вы думаете, это будет просто смена одежды? Нет! Сначала он будет не готов это сделать. Ни один мужчина к этому не готов. С чем связана эта неготовность, откуда такое сопротивление? Это же просто смена одежды, а одежда не имеет пола, она ни женская, ни мужская. Как одежда может быть женской или мужской? Но в действительности одежда – это не просто одежда, психологически мы воспринимаем ее как женскую или мужскую. Что у нас за ум, если у нас даже одежда имеет пол? Если вы наденете женское платье, вы почувствуете себя женщиной. Ваши манеры изменятся, походка изменится, ваши глаза станут другими, само ваше восприятие окружающего будет другим. Вы начнете замечать то, чего никогда не замечали раньше, даже если ходили по той же самой улице всю свою жизнь. И поскольку вы станете совершенно другим, окружающие будут смотреть на вас по-другому – и вы будете по-другому реагировать на их взгляды. Вы станете другим человеком.

Так что одежда только кажется чем-то внешним, она вошла глубоко внутрь нас, проникла внутрь. Поэтому я настаиваю на смене одежды. Готовность изменить одежду равнозначна готовности отбросить старый ум, который отождествился с одеждой. Если вы готовы пойти на такое изменение, значит, вы готовы изменить свое отождествление. Когда некоторые сопротивляются требованию изменить одежду, я понимаю, почему они сопротивляются. Они спрашивают: «Почему ты придаешь одежде такое значение?» Но это не я придаю ей значение, это они придают ей значение. Они снова и снова спрашивают: «Почему ты так настаиваешь на смене одежды? Это же только внешнее. Какая разница, если я буду продолжать носить свою прежнюю одежду?»

Это не я придаю одежде значение, они придают ей значение. И они даже не осознают степень своего сопротивления. Тогда я спрашиваю их: «А почему вы сопротивляетесь?» Если кто-то не выказывает никакого сопротивления, я могу даже и не просить его менять одежду. Если я говорю ему, что нужно изменить одежду, и он отвечает: «Хорошо», тогда я даже и не попрошу его менять одежду, потому что он не отождествляется с одеждой.