Жизнь графа Дмитрия Милютина

В ноябре 1879 года на месте преступления был схвачен убийца князя Кропоткина еврей Гольденберг, который выдал имена заговорщиков и их цели. По этим показаниям была проведена работа полицией, арестованы преступники, осуждены и наказаны. Но не так жестко, как прежде.

Читая доклады Лорис-Меликова и присутствия на совещаниях у императора, Милютин почувствовал, что Михаил Лорис-Меликов как бы угадывал то, что его тревожило все это время, – борьбе с революционерами нужны другие люди, более грамотные, устойчивые, молодые.

В конце марта Милютин неожиданно узнал, что младшая дочь его Елена получила предложение от двадцатишестилетнего капитана Генерального штаба Федора Константиновича Гершельмана, сына участника недавней Русско-турецкой войны генерал-адъютанта Константина Гершельмана, чем смутила все семейство Милютиных. «Обдумывали, обсуждали, а вечером решили дать согласие. Сегодня были у нас родители и братья жениха, а вечером, когда молодежь собралась для репетиции пьесы, разыгрываемой на нашем домашнем театре, все гости узнали нашу семейную новость», – записал в дневник 1 апреля 1880 года Дмитрий Милютин.

Глава 3

РАЗГОВОРЫ С ИВАНОМ ТУРГЕНЕВЫМ

«7 апреля. Понедельник… Вечером воскресное у меня общество было многочисленнее, чем обыкновенно; в числе гостей был Ив. Серг. Тургенев», – записал 7 апреля 1880 года в дневнике Дмитрий Милютин.

Узнав о приезде Тургенева, гости собрались быстро, и начались обсуждения знаменитых произведений великого писателя, о котором так много слышали хорошего и не очень. Дочери расспрашивали Дмитрия Алексеевича о том, что он знал от общих знакомых. Но круг знакомств все сокращался – одни уходили в мир иной, другие отдалялись, работая в своих имениях, как Лев Толстой.

Дмитрий Милютин давно был знаком с Тургеневым, читал его книги: «Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Отцы и дети», «Дым», «Новь», все романы привлекли философской глубиной и точным знанием человеческой природы образованного общества, тонко и многогранно раскрывшихся национальных характеров, читал статьи, особенно поразила своеобразием статья или очерк о Гамлете и Дон Кихоте, знал и о том, что Тургенев был хорошо знаком с его братьями Владимиром и Николаем, приветствовал их успехи и публично выражал скорбь об их безвременной утрате.

Собравшаяся молодежь в доме Милютиных долго расспрашивала Ивана Сергеевича о французской литературе, о его дальнейших планах. Но…

После восторженной встречи Тургенева младшей половиной собравшихся Иван Сергеевич и Дмитрий Алексеевич уединились для разговора в кабинете военного министра, слишком много накопилось взрывчатого материала, чтобы не поделиться сокровенным.

– Я давно слежу за вашими планами, Дмитрий Алексеевич, в Париж иногда вести доходят быстрее, чем здесь, в Петербурге, здесь слишком много слухов, добрые и злые вести порой опутываются такой вязкой паутиной, что до подлинного смысла не доберешься. Все в Париже говорят о Михаиле Лорис-Меликове и связывают с ним чуть ли не государственный переворот, чуть ли не конституцию, с которой император якобы соглашается. В романе «Дым» я кое-что попытался высказать, ведь после 19 февраля 1861 года мало что изменилось, особенно в высшей сфере нашего общества.

– О конституции, Иван Сергеевич, и речи нет в этих предложениях Лорис-Меликова, так, небольшой шажочек. Если б император согласился!.. Но верится с трудом. Я тоже не раз предлагал коренным образом изменить уровень управления страной, но посмотришь на удивленные глаза императора и, поразившись собственной смелости, откладываешь разговор до более подходящего случая, а ведь все его предшественники думали об этом, у всех европейцев есть конституции, даже при императорах Германии и Австро-Венгрии. Только в России…