Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

После болезни талантливого полководца Николая Каменского, а затем и его внезапной смерти на пост главнокомандующего Молдавской армией был назначен 65-летний прославленный генерал-аншеф Михаил Кутузов, участник двух последних русско-турецких войн, перед которым стояла та же задача: заключить мир во что бы то ни стало.

Кутузов прибыл в Бухарест в середине апреля 1811 года, застал умирающего Николая Каменского, по одной из версий отравленного, который радовался, что передает командование армией столь опытному командующему. Вскоре главнокомандующий и его генералы знали, что на место престарелого визиря Юсуф-паши пришли Ахмед-бей и его помощник Бошняк-ага, опытные и упорные, хорошо знавшие, что турки не одиноки, им помогает не только Англия, но и Париж, и Вена.

20 мая 1811 года Кутузов написал два письма, в которых изложил свое положение и задачи; он перевел все войска на левый берег Дуная, взорвав укрепления Никополя и Силистрии.

С приходом в командование Молдавской армии Кутузова участились встречи турецких и русских уполномоченных по заключению мирных отношений. Но турецкие уполномоченные упорно стояли на старых позициях: заключение мира без территориальных уступок. Кутузов вел интенсивную переписку с Румянцевым.

Граф Румянцев писал Кутузову 6 июня 1811 года: «Хотя его величество и не переменяет мнения своего, что на случай трактования о мире первая и главнейшая цель наша должна быть – утверждение за нами обоих княжеств… <…> Граница по реке Серет была бы всегда им признаваема за наилучшую для России; но приобретение обоих княжеств оставляло бы в наших руках способ сделать какой-нибудь выгодный промен с Австрией, уступкой ей Валахии за другую область. А хотя бы такого промена не последовало, то, имея возможность постепенно предлагать ей Валахию, в виде ли уступки или обмена, сохраняли бы мы всегда чрез то сильнейший вес в политической системе венского кабинета и надолго бы его к себе привязали. Вот причины, по коим наиболее желательно для нас приобретение обоих княжеств, и по оным его величество почитает сие приобретение наиважнейшим для своей империи…»

Генерал Кутузов немедленно ответил графу Румянцеву, ссылаясь на свою информацию и опыт. Из Журжи, 18 июня: «Мы требуем четырех

провинций от Порты: Малой Валахии, Большой Валахии, Молдавии и Бессарабии. Но не столько входят в расчет пространство и качество сих земель, сколько корысть частных людей, кои управляют делами Порты или в управлении участвовать надеются, а наиболее – фонарных греков, тех, кои льстятся достигнуть до княжества, и множества тех, кои под покровительством господарии надеются обогатиться при местах в сих княжествах. От сих греков переходят ежегодно подарками превеликие суммы ко всем чиновникам Порты, и влияние сих людей на умы министерства турецкого известно; а оное множества частных польз препятствовать может долгое время к постановлению мира на том основании, чтобы повсеместно Дунай сделать границею…» Янычары требовали мира, султан, зная о трудностях русских войск, которые готовятся отразить нападение на Россию полчищ Наполеона, ослабив свою армию на пять дивизий, решил действовать наступательно. «Если бы даже Австрия решилась принять эти княжества, – продолжал далее Кутузов, – и заняла их своими войсками, то и тогда война продолжалась бы столь долго…»

То, что греки-фанариоты грабили дунайские княжества, было во многом неожиданной новостью для императора Александра и графа Румянцева. Именно фанариоты во многом мешали заключению мирных переговоров. А главное, распространяли клевету, что это грабят русские солдаты и генералы. Ведь не случайно Наполеон спросил полковника Чернышева в одной из бесед 1810 года: «Что, ваши генералы сильно грабят в Турции?» Чернышев ответил, что эти злоупотребления ему неизвестны, русские войска строго соблюдают дисциплину и в Финляндии, и в Турции. Наполеон, снисходительно улыбнувшись, сказал: «Вы не откровенны со мной. Я знаю, что русские войска не так грабят, как мои, но не отвечаю за ваших авангардных начальников и казачьих полковников».

Кутузов задумал план, как выманить визиря с войском из Шумлы и в открытом бою разгромить его. Только победа над турками склонит их правительство к заключению мира.

Кутузов бездействовал, стараясь внушить визирю свою слабость и нерешительность.

Визирь так и не понял хитроумный план Кутузова, который на правый берег Дуная выслал несколько разведывательных отрядов, стараясь привлечь к ним внимание визиря, который при виде слабости русских направил 25-тысячный корпус к Видину. Визирь с 60-тысячным войском раскинул свой лагерь вблизи Рущука. Кутузов перевел свои главные силы на правый берег Дуная и раскинул свой лагерь в 4 верстах от крепости.