Читаем Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону полностью

Усердствуя пользам всемилостивейше вверенного мне иностранного Департамента и желая споспешествовать образованию чиновников, вновь посвящающих себя сему служению, равно как и распространению общеполезных сведений, я давно занимался мыслию, сколь нужно было бы в сем отношении издать в свет полное собрание дипломатических актов наших, по примеру известного сочинения Дюмонова, как-то: древних грамот и других договоров России с разными державами, хранящихся в Архиве иностранного Департамента.

В сем намерении собирал я сведения, сколько примерно может стоить напечатание первой части таковой книги, начиная с самых древних грамот и с изображением печатей, к ним приложенных. По представленному мне исчислению оказалось, что, ограничив первое издание 1200 экземплярами, для напечатания первой части потребуется до 25 тысяч рублей.

Уважая правила строгой бережливости, необходимо нужной в расходах государственных, я не почитаю в праве себя утруждать ваше императорское величество ходатайством, чтобы издержки для издания оной книги были приняты на счет казны; но облагодетельствованный столь много высочайшею милостию вашего величества осмеливаюсь испрашивать и приму с живейшею благодарностию в виде нового на меня опыта монаршего благоволения, всемилостивейшее соизволение вашего императорского величества, чтобы для напечатания 1-й части сего издания изчисленную выше сего сумму, или сколько потребно будет, употребил я из собственного моего иждивения на следующих основаниях:

1) Издание оной книги признать не частным предприятием, но делом казенным и до пользы службы относящимся.

2) Для сего составить при Московском Архиве иностранных дел особую Комиссию, которая будет заниматься всеми предметами, касательными до сего издания.

3) Сия Комиссия будет состоять под ведением и распоряжением управляющего оным Архивом, известного по трудам своим и усердию г. действительного статского советника Н.Н. Бантыша-Каменского, из одного главного смотрителя над изданием и двух чиновников, с жалованием смотрителю по 600 рублей, а последним двум по 200 по 50 р. в год каждому, из общих государственных доходов.

4) Выбор главного смотрителя над изданием и двух чиновников по оной Комиссии представить управляющему министерством иностранных дел.

5) Заглавие издаваемой книге дать следующее: Собрание государственных грамот и договоров.

6) Поелику собрание сих грамот будет издаваться по воле вашего императорского величества, то от надзора цензуры оное освободить.

7) Продажу сих книг производить единственно при Московском Архиве иностранных дел, с тем, чтобы каждый экземпляр был заклеймен казенною печатью.

8) Чтоб до распродажи 1-й части сих грамот запрещено было вообще издавать оныя в малом формате и типографщику наистрожайше подтвердить, чтобы более означенного числа 1200 экземпляров не печатал, под опасением денежного взыскания.

9) Выручаемыя чрез продажу 1-й части деньги хранить в той Комиссии, а по мере как оные накопляться будут, обращать на печатание второй части и так далее, доколе продолжаться будет сие издание.

10) Всю выручку и всю прибыль от оного издания, по свершением окончания сего предприятия, обратить в свое время в пользу иностранного Департамента, с представлением мне права сделать из сих денег употребление.

11) Из числа 1200 экземпляров сей книги представить в мою пользу 50 экземпляров для поднесения вашему императорскому величеству и собственно для моего употребления.

Подвергая все сие на высочайшее благоусмотрение вашего императорского величества, я осмеливаюсь испрашивать еще одной милости, если представление будет удостоено высочайшего утверждения, позволить мне иметь участие и попечение об успехе сего предприятия и в то время, когда по болезни и другим обстоятельствам я был бы вынужден оставить место нынешнего моего служения.

Подписан по сему: граф Николай Румянцев

.

Верно: обер-секретарь Вестман.

Февраля 25 дня 1811» (Кочубинский А.А. Адмирал Шишков и канцлер гр. Румянцов. Начальные годы русскаго славяноведения. Одесса. 1887–1888. Приложения. С. VIII – Х).

При очередном свидании с императором граф Румянцев рассказал ему, что давно тяготит его сердце – мы, русские, плохо знаем историю России, а в Московском архиве Министерства иностранных дел хранятся рукописи грамот и договоров, по которым первые русские князья устанавливали отношения между собой и связи с соседними государствами. Эти грамоты могли бы дать знания не только о дипломатической переписке, но и многое бы прояснить в отношениях между князьями и между соседними государствами. Подобная книга могла бы кое-чему поучить наших чиновников. Император Александр охотно поддержал идею издания.

– Николай Петрович, занимайтесь этим святым делом, но только не забывайте о том времени, в котором мы живем, – Наполеон собирает новую армию против России.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука