Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные

Бедный Змаевич! Сколь тяжко, думаю, было ему терпеть бесцеремонные суждения дилетанта о морской тактике! А затопление кораблей - вообще покушение на святое. Как пехотинцам предложить сделать бруствер из трупов товарищей. К чести вице-адмирала, он сдержал горячий нрав: в итоге долгого (и временами бурного) обсуждения мы пришли к согласию. Эскадра принялась лавировать против слабого норд-веста.

Кеч 'Миротворец' содрогнулся от киля до клотика. Пузатая бронзовая мортира рявкнула, выплюнув среди дыма и пламени чугунную сферу с крупный арбуз величиной. По высокой траектории бомба устремилась в направлении бастиона. Вот под стеною вспухла пушинка разрыва; и только через пять или шесть секунд донесся слабый, приглушенный расстоянием звук. Еще раз громыхнуло: в полусотне сажен выпалил 'Агнец', во всем подобный собрату. Считалось, что суда построены кумпанством Троице-Сергиева монастыря еще в прошлом веке. Им бы не дожить до нынешней войны, если б не две тимберовки; первая - на английский манер, с полной разборкой и выбраковкой негодных частей. У британцев нередко случается, что годными признают носовую фигуру да мебель из кают-компании; и все же корабль продолжает числиться в Адмиралтействе по старому списку. Парламент легче ассигнует средства на ремонт, нежели на новое строение. В России, за неимением парламента, Козенцу приходится считаться с привязанностью царя к лично ему памятным судам. 'Миротворец', или, по-голландски, 'Вредемакар', принадлежит к этому кругу. Услышав о бомбардировании крепости с моря, Петр непременно спросит: как Макарка себя показал? Азовские матросы в своем кругу именуют кеч не иначе, как 'Вредным Макаром'.

Лейтенант Торвальдсен, командующий судном, что-то прокричал - по-русски, однако со зверским акцентом. Матросы (как только они его понимают?) налегли на кабестан, корпусом нацеливая жестко встроенные мортиры. Команды Апраксин прислал неплохие, но меткость вырабатывается только практикой и привычкой к своим орудиям. Палить же таким калибром весьма накладно. Ладно, пока можно упражняться, ведя беспокоящий огонь - чтобы не дать легкой жизни крепостным сидельцам, кои тоже стреляют. Не по нам. Их цель гораздо важнейшая: вереница кораблей и прамов, осторожно пробирающихся по дальнему от крепости краю фарватера. Бьют пока не слишком точно и даже не слишком часто. Мурад-паша переправил на Тамань большую и лучшую часть гарнизона, а обратно вернуть не успел. Великое дело случай. Какой военной хитростью можно такого добиться, чтобы крепость в Европе, а гарнизон - в Азии?!

Матвей Христофорович с тяжелым сердцем отдал приказ на форсирование пролива. 'Старого Орла' оставили в Азовском море, затем что с его осадкой пришлось бы идти под самым крымским берегом. Вице-адмирал перенес флаг на сорокавосьмипушечник: эти смоллшипы похожи друг на друга, как утята из одного выводка. Матросы на шлюпках впереди всей колонны размечают буйками путь; авангардный корабль отдифферентован на нос, дабы при нужде сняться с мели; идущие следом разгружены до предела, как только возможно в трех днях пути от собственной гавани. У прамов другая беда: сносит сильно. После крепости надо идти в галфвинд, для них это почти предел. Плоскодонные суда плохо лавируют, даже с опущенными шверцами; если б и хорошо могли - сие немыслимо в опасной близости вражеских батарей. Коли ветер зайдет хоть на румб, будем буксировать. Остатки моей гребной флотилии рядом, в готовности - только сразу девять тяжеленных корыт они не утащат. Ну, а случись неудача и отступление - совсем худо придется, ибо добавится встречное течение. Так что дорога нам в один конец: надо побеждать. Побеждать опытных моряков, со времен Хусейна Мезоморто никому не уступающих по выучке и храбрости. Чертов калабриец! Жаль, что ни Дюкен, ни д'Эстре, ни сам Франческо Морозини не смогли убрать первую половину из его прозвища, означающего 'полумертвый'. Еникальскую крепость тоже строил итальянец-вероотступник. Горстка степных воинов тем и превратилась в многомиллионный народ, что давала приют ренегатам, отнимала детей и воровала женщин; один аллах ведает, какая кровь намешана в жилах нынешних турок. О прежнем султане, старшем брате Ахмеда, недовольные подданные шептались: дескать, надоело глядеть на эту русскую рожу!

Вдали занимают позиции еще три бомбардирских судна: каждое встает на два якоря, долго выверяя направление стрельбы. Это против южного приморского бастиона. Хотелось иметь побольше - но у нас, как обычно, не хватает всего: корабельного лесу, парусины, работников... Нет, вру! Пороха и бомбовых корпусов достаточно. Хотя литье на редкость кривое. Руки бы оборвать тем мастерам - и еще кое-что впридачу, чтоб такие больше не родились...