Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные

- Ваше Высокоблагородие! - К немцу я всегда обращался сугубо официально, как во фрунте, так и вне его. Сей опытный офицер был крайне щепетилен в вопросах этикета и при малейшей фамилиарности вспоминал о древности своего рода и двоюродном дяде, бранденбургском фельдмаршале (впрочем, уже лет тридцать покойном). - Извольте учинить каре. Драгун поставьте в резерв и используйте по усмотрению. К завалу не жмитесь: оставьте столько места, чтоб еще и сикурсующий полк мог выстроиться. Запрещаю фузилерам открывать огонь по неприятелю далее, чем с тридцати шагов. До этого стреляют одни егеря; сделайте им интервалы в линии для ухода за строй. Ефим!

- Слушаю, Ваше Превосходительство!

- Постарайся не дать лезгинцам атаковать с ходу: вовлеки в перестрелку и тяни время. Нам нужен час или два, чтобы исправиться. Сумеешь?

- Исполню по мере сил, господин генерал!

- Сомов, отдай свои эскадроны фон Шенингу - и за подмогой! Егерей сюда! Всех! Остальным - ждать в готовности.

Пыль на месте катастрофы почти развеялась, открывши взору хаос каменных глыб в сужении долины, подобном перетяжке песочных часов. С полсотни солдат уже копошились среди валунов, пытаясь достать засыпанных товарищей.

- Кто старший?! Офицеры - ко мне!

Серый человек, спеша и спотыкаясь, перебрался через камни и вытянулся предо мной. В пыли от шляпы до башмаков, серое лицо расчерчено потными дорожками.

- Капитан Ртищев? Ты, что ли?! На твою роту пришлось?

- Я, Ва...

- Скольких раздавило?

- Душ двадцать или тридцать. Моих половина, остальные из артиллерии.

- Что, есть живые внизу?

- Навряд ли, Ваше Превосходительство, где там уцелеть...

- Значит, кончай эту возню. Так до ночи проход не расчистишь. У вас шанцекопный инструмент где?!

- Тут рядом, в артельных повозках, Ваше...

- Сыпь мелкое каменье и землю прямо поверх завала. Сначала пешую тропу, потом для пушек. Бегом!

Перелезши к основной части корпуса и поставив на подмогу ртищевской роте еще две или три, я убедился, что дальнейшее прибавление работников дело не ускорит, и обратился к обычным занятиям начальствующего генерала в баталии. Смотреть, думать, решать и распоряжаться. Откуда-то взялись адъютанты и ординарцы, будто и не пропадали, - не стало нужды гонять с поручениями полковников.

А впереди гремел бой. Воинские обыкновения здешних горцев просты: пальнуть во врага по разу и атаковать очертя голову с холодным оружием. Длинные восточные винтовки имеют преимущество в меткости перед обыкновенными армейским фузеями, но сильно уступают новоманерным. В атаке же они почти бесполезны: поди-ка, остановись на пару минут для перезарядки! Приклад куцый, багинетов туземцы не употребляют... Казалось бы, чего хитрого - возьми, да и прикрепи к стволу обыкновенный кинжал. Хоть ремешком примотай. Нет! Непривычно им, неловко... Ну ладно, в драке один на один или в хаотической свалке короткий клинок сподручней, - но лезть с таким на сомкнутый строй, ощетинившийся железом... Перед линией фон Шенинга земля усеяна телами в разномастных кафтанах и мохнатых бараньих шапках; у нас же убитых почти нет. Раненых тоже немного, и большей частью - в руки. Когда бы к магометанам не подтягивались то и дело новые толпы - уже бы, пожалуй, отбились.

Но число имеет значение. Известно, что Дауд-бек способен собрать от пятнадцати до двадцати тысяч воинов. И, похоже, все они здесь. Мой авангард уступает числом вдесятеро. Шипову и Левашову случалось биться в Гиляни даже с тридцатикратно многочисленнейшим неприятелем, и обращать оного в бегство, - однако лезгинцы превосходят персов мужеством. Не заметно, чтоб их устрашили потери. Впереди склоны круты, но проходимы - и усеяны спешащими к баталии горцами, словно кочка муравьями.

Дьявол, ну до чего ж народ упрямый! Еще слава Богу, что обычай предписывает здешним народам непременно уносить своих мертвых: убив одного, выводишь из боя еще двух или трех. Им на смену тут же вступают свежие. Ежели Астрабадский полк не подкрепить - рано или поздно усталость склонит весы на сторону врага. Медленно, безобразно медленно переползают завал егерские роты. Да, сильный ход измыслил шемахинский хан! Но кто минировал скалу? Какой-нибудь неграмотный абрек? Хрена с два! Тут требуется инженерный расчет и долговременный опыт. Шпионы доносили, в Шемахе привечают наших дезертиров - однако, по их сведениям, артиллеристов либо минеров среди предателей нет. Европейцев при Дауде тоже не обретается. Или все же случайная удача? Воля Аллаха, скажут магометане.

- Господин генерал, дозвольте обратиться!

- Слушаю, поручик.

Это Никита Кривоносов, начальник над четырьмя трехфунтовками и восемью мортирами Тульского полка. Из тех ребятишек, чье ученичество начиналось в тринадцатом году на Днепре.

- Ежели разрешите вон там на обочине мортирцы поставить, можно будет гранаты за спину неприятелям кидать.

Прикидываю расстояние, угол... А что, неплохо может получиться! Взрывчатые снаряды начнут падать на косогор и скатываться под ноги лезгинцам. Что примечательно, скатываться сзади. Заставь противника оглядываться, и при первом натиске он побежит.