Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные

От повседневных генеральских забот мысли мои то и дело убегали к английской угрозе, несущей опасность не столько России (ибо Британия слаба на суше), сколько моему кошельку. Несмотря на заблаговременные меры, убытки в случае прекращения балтийской торговли грозили чудовищные. Как парировать враждебный выпад, не доводя до войны? У меня имелись средства воздействия на британскую политику, и не так давно я их с успехом использовал; однако иностранец без официального статуса не может долго тягаться с королем. Именно двор служит средоточием антирусских настроений, вскормленных соперничеством мелкокняжеских немецких домов. Ганноверцы утвердились на британском троне, гессенцы - на шведском, голштинцы намерились влезть грязными сапогами на царский престол. И все они тащат в большую политику свои местечковые дрязги. Ну что России Шлезвиг? Плюнуть и растереть! Что он Англии? Да то же самое, примерно. А Георг исходит ненавистью, словно пес, заподозривший прохожего в намерении отнять у него вкусную мозговую косточку. Будь моя воля, обменял бы все герцогские претензии на отмену зундских пошлин, - или хоть на смягчение, коли датчане упрутся. Но мечты о торжестве разума несбыточны. Величества и высочества не протрезвеют, если даже придется положить в войне за спорные провинции больше солдат, нежели в них немцев обитает.

Причем в Петербурге сделать ничего нельзя: любым ходом против голштинцев наиграешь козыри Светлейшему. Ежели герцог, не приведи Бог, безвременно скончается, Меншиков станет настоящим самодержцем, хотя и без титула. Вот короля Георга бы господь прибрал... Наследник, принц Уэльский - зрелый мужчина, лишь несколькими годами моложе меня, и состоит со своим батюшкой в непримиримых контрах. Вообще, если б английская система дозволяла монарху в полной мере проявить личные свойства - нынешний король затмил бы тиранством Навуходоносора. Не имея способов злодействовать над подданными, он отводит душу в семье. На его совести смерть трехмесячного внука, сразу после крещения разлученного с родителями; а супруга короля и мать наследника вот уже тридцать лет томится в заточении.

Это загадочная и мрачная история. Георг, тогда еще курпринц Брауншвейг-Люнебургский, не мечтавший ни о чем большем, нежели корона убогого немецкого княжества, объявил о разводе с женой под претекстом, что она его отвергла. Все знали: принц живет семейным образом с любовницей, Мелузиной фон Шуленбург, имеет от нее детей и давно уже не претендует на прелести законной супруги, - вдруг такой афронт. Вскоре распространилось известие об исчезновении графа Филиппа фон Кенигсмарка. Слуги рассказали обеспокоенным родственникам, что граф вошел в княжеский дворец в Ганновере - и обратно не вышел. Ганноверцы все отрицали. Слово принца, против слова лакея, не принято заподозривать. Но что иное можно предположить, кроме убийства по приказу ревнивого мужа? Грязное дело. Если б Георг открыто, собственной рукой, заколол оскорбителя супружеской постели в правильном поединке - его честь осталась бы незапятнана. Но поручать подобную миссию слугам или придворным... Какая низость!

Конечно, курпринц против графа имел плохие шансы. Красавец, воин и дуэлянт, любитель и знаток оружия, изобретатель короткой трехгранной шпаги, Кенигсмарк был явно сильнее. Ну и что? Привилегии знати получают оправдание и смысл, лишь будучи оплачены чистопробным золотом доблести. В том числе - готовностью в любую минуту умереть за честь. Исчезни сии отличия, и любой простолюдин с насмешкою скажет аристократу: 'Кто ты такой, чтоб властвовать над нами? Чем ты лучше?!' И толпа, беснуясь и неистовствуя, повлечет королей на плаху, с глубоким чувством собственной правоты в душе, - как прав бывает крестьянин, с коим за настоящий хлеб расплатились фальшивой монетой.

Так вот, суть дела в том, что государственные интересы Англии и России совершенно не сталкиваются. В торговле с Востоком мы проигрываем безнадежно, Ост-Индской компании не о чем пока беспокоиться. К великому сожалению, не о чем. Сталкиваются лишь посторонние амбиции правящих лиц. Перемена лиц бесспорно решит проблему, ибо наследник британского престола ищет народной любви, изображая себя подлинным англичанином. Похоже, он в самом деле принимает германские склоки не так близко к сердцу.