Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 4. (СИ)

Стена Феодосия оставила двойственное чувство. Исполинское сооружение, но - построенное за тысячу лет до появления пушек, достойных внимания. Пропорции доартиллерийской эпохи: восемь сажен высоты и две - толщины. Тесаный известняк, легко сокрушаемый чугунными ядрами. Притом - уже изрядно изглоданный временем. Брешь-батарея в дюжину двадцатичетырехфунтовок за пару суток сделает десятисаженный пролом! Такую стену даже не нужно пробивать насквозь: достаточно трещин, проникающих вглубь до середины, и она рухнет под собственным весом, наполовину засыпав расположенный перед нею ров. Употребление артиллерии для обороны сих укреплений не может быть действенным: башни выдвинуты вперед недостаточно, чтобы фланкировать куртину.

Нет, главная опора османов - не крепостные стены, а твердость и отвага воинов! И страшная их многочисленность, само собою. Город, построенный в сем беспримерном по выгоде расположения месте, просто обречен быть великим. Кто бы им ни владел. Нет другого пункта, откуда столь же удобно держать в подчинении обширные провинции, расположенные в трех частях света. Многолюдство, богатство, мощь - все это было при греческих императорах и возродилось в новом обличьи при султанах. Ежели сравнить с Петербургом... Там - восемь тысяч гвардии и шесть тысяч в четырех армейских полках. Здесь - одних столичных янычар, схожих с нашими гвардейцами по боевым качествам (и по дурной привычке вмешиваться в политику), около сорока тысяч! А есть еще артиллеристы-топчилары, есть матросы и абордажники-левенды военного флота... Есть жители, кои в случае осады не преминут вооружиться: тысяч семьдесят, считая всех годных к бою магометан. Прибавьте провинциальные гарнизоны, которые можно быстро перебросить морем. От Кафы, Аккермана и Очакова при попутном ветре только три дня пути. В общем, при внезапном (в меру возможности) нападении и полной морской блокаде можно надеяться, что число защитников города составит "всего лишь" тысяч полтораста, из них примерно половина - умелых воинов. Сколько на другой стороне? Считайте. По штату в регулярных войсках Российской империи (без гарнизонов и ландмилиции) сто одиннадцать тысяч шестьсот двадцать один человек. На самом деле, конечно, меньше. Обычный некомплект в полках - от четверти до трети. При этом собрать в одном месте и вывести на бой можно, в лучшем случае, две трети наличных сил. Итого - на каждого нашего трое турок. Или двое, в предположении, что русская армия будет включать надлежащую пропорцию иррегуляров. А при атаке укреплений (каких бы то ни было) крайне желателен численный перевес...

Значит ли это, что задача не имеет решения?

Отнюдь не значит.

Город такой величины чрезвычайно уязвим в части снабжения, даже в мирное время. Вот, если мои коммерческие планы исполнятся - посмотрим, велик ли у Константинополя запас прочности по провиантской части. Подозреваю, что без моря, одним гужом, столь значительные массы съестного перевезти невозможно. Хотя Париж как-то существует... Но там есть Сена и каналы; надо бы разузнать на досуге, насколько значителен их вклад. И еще, кстати: Иль-де-Франс и прилегающие провинции прекрасно возделаны и славятся плодородием. Вокруг Парижа в пределах сорока лье (обычная дистанция для магазинной системы снабжения) собирают довольно хлеба, чтобы прокормить парижан. Здесь рядом Фракийская равнина - изобильнейший край, воистину земля, текущая млеком и медом. И все же ее недостаточно: это один лепесток, а не целый венчик, как во Франции. Тем не менее, первое дело любой армии, вздумавшей осадить Константинополь - сей лепесток от середки цветка оторвать и употребить его ресурсы на собственные нужды. Тогда, коль блокирующий флот зевать не будет, многолюдство турецкое из преимущества обратится в слабость. Начнутся раздоры, дележ недостаточных припасов... Янычары, конечно, всех осилят. Нельзя надеяться, что дракон пожрет себя сам. Однако истощить его перед решающей схваткой просто необходимо - а уж ломать чудищу хребет все равно придется вооруженной рукой. И делать это всего правильней тут!

Оборотная сторона стратегической выгоды от занятия ключевой позиции - размеры потерь при утрате оной. Россия просто не имеет такого центра, отдача коего неприятелю означала бы погибель государства. Санкт-Петербург? Сколько веков без него жили... Москва? Поляки брали, и где они теперь? И татары брали... Брали и жгли! Дотла, до голых печек на пепелище. Французы свой Париж тоже теряли во времена Орлеанской Девы. По Варшаве все, кому не лень, оттоптались - как с гуся вода! Христианские страны более аморфные, что ли... Без ярко выраженного средоточия сил. Если же турок выбить из Константинополя - их держава просто рассыплется. Это будет удар в сердце; а бесчисленные войны на окраинах - не больше, чем кулаки почесать! Вот только потребная мощь удара запредельна: совсем не в нашу меру.