Жизнь и эпоха Генриха V

Наверняка Генриху все эти яства показались приятной заменой баронской говядины и оленины, которыми он питался в раннем детстве: но наслаждаться ими ему пришлось недолго. В феврале 1399 г. Джон Гонт умер. В последние годы он был верным сторонником Ричарда; Великий сенешаль Англии, он принимал непосредственное участие в процессе, который завершился приговором лордам апеллянтам – Глостеру, Арунделу и Уорику. И когда пришла очередь изгнания Болингброка, он не сказал ни слова. Смерть Гонта была бы прекрасным поводом помиловать его сына. Но вместо этого Ричард предпринял шаг, который незамедлительно привел к падению его деспотической власти. Изгнание Болингброка было заменено на пожизненное, и король не преминул прибрать к рукам его наследство. Что думал о том Генрих, мы не знаем. Но представляется маловероятным, что он вел себя как беспечный ребенок, который, по словам современного писателя, плакал больше по утрате своего яблока, нежели наследства. Легко себе вообразить, что думали магнаты, у которых еще не отобрали землю, о лишении дома Ланкастеров наследства королем, который становился все более и более истеричным и маниакальным. Кто теперь мог ощущать себя в безопасности? И все же летом того же года самоуверенный Ричард отправился подавлять восстание в Ирландию, которая была местом одного из немногих его триумфов. С собой он взял практически всех своих сторонников, оставив в качестве наместника королевства своего последнего дядю, бездарного Эдмунда Йоркского. Взял Ричард и Генриха.

Несколько недель спустя Болингброк отплыл из Булони, чтобы потребовать свое наследство, по направлению к Англии, которая на тот момент осталась без короля. Всякое сопротивление таяло по мере его триумфального шествия из Равенспера на Хамбере через центральные графства Англии к Бристолю. Ланкастерские замки, которые встречались на его пути, открывали свои ворота при его приближении. Небольшое количество воинов Болингброка увеличилось за счет отрядов крупных лордов, которые были рады его приветствовать и готовы оказать ему поддержку. Появление Ланкастеров, Невилей и Перси с толпой сторонников вскоре убедило герцога Йоркского, что сопротивление было бы безумием; королевская армия просто-напросто растворилась. Чеширские лучники Ричарда, высокомерие и мародерство которых служили основой его власти, разбежались по своим домам, сняв с себя эти «эмблемы с изображением белого оленя, награждение которыми лишило короля стольких верных сердец». Сам Ричард, личная отвага которого никогда не ставилась под сомнение, оставил замок Трим и направился в тот регион, где ему оказывали наибольшую поддержку, Северный Уэльс. Но этот шаг был безнадежным. Преданный и всеми покинутый, он вскоре стал пленником Болингброка и был заточен в Тауэр. Пока его кузен раздумывал, как с ним поступить, пленного короля перевели в ланкастерский замок Понтефракт в целях безопасности, которая оказалась для Ричарда фатальной. Этот кузен, как и подобает настоящему Ланкастеру, во время марша по Англии выкроил время, чтобы подумать о своих дальнейших планах на будущее. Герцогство Ланкастерское было прекрасным наследством, но куда более завидной долей была корона Англии. Три месяца оказались достаточным, чтобы превратить булонского изгнанника в короля, три месяца, чтобы успешно выдвинуть претензии на королевство и корону Англии при поддержке родственников и друзей, «королевство, которое находилось на грани гибели, ибо власть не выполняла свои обязанности и попирала добрые законы».