Жизнь и необычайные приключения менеджера Володи Бойновича, или Америка 2043 (СИ)

Партизан ловят, обвиняют в терроризме и казнят пачками. Причём, партизанят не только чёрные, но и китайцы, и латиносы. Небелым официально запрещено покупать любые автоматы и оружие калибра девять миллиметров и больше. Но это не помогает: дробовики никто не запрещал, семимиллиметровая пуля голову тоже пробивает. А сколько пулемётов Браунинга куплено заранее? Сколько автоматов Калашникова, пистолетов ЧЗ и снайперских винтовок Хеклер-Кох ежедневно пересекает южную границу – никто не считал. В конгрессе давно лежат законопроекты о стерилизации чёрного населения, о выселении чёрных в Африку, о массовых расстрелах чёрных, замеченных в погромах, о разделе поездов на чёрные и белые вагоны. Но если президент подпишет такие законы – все чёрные разом встанут на дыбы, а с Америки слетит последний фиговый листик, которым она прикрывается. Массовые репрессии собственного населения, официальное рабство и сегрегация – это варварство, геноцид, и повод для международного вмешательства. Это – конец государства! А если не подпишет, то завтра, или через год, или через десять лет, но звёзды, одна за другой, будут продолжать падать с флага этой страны, пока не упадёт последняя. Белые в этой стране не могут жить без рабского труда. Этот менталитет рабовладельца вырабатывался из поколения в поколение. Рабами, по гениальной задумке хозяев жизни, должны были в итоге стать вообще все неанглосаксы на этой планете. Пейсатый англосакс сидел бы в банке, печатал деньги, и выдавал кредиты всем и каждому. А остальные бы только и делали, что работали да удивлялись: почему они такие бедные? Но рабы стали настолько вооружены оружием и информацией, что смогли себе позволить разобраться в ситуации, и начать убивать хозяев. Что дальше – им пока неинтересно. Сейчас им интересно уничтожить тех, кто несколько веков на полном серьёзе называл их говорящим скотом, придумав ради своего оправдания бредовую теорию эволюции видов.

Из анархии и разрухи, из вседозволенности и полного кавардака всегда рождалось какое-нибудь государство. (Энтропия разумной природы по богом заданным законам всегда стремится к упорядоченности, в то время как неживой – наоборот.) Иногда на это уходили годы, если у руля вставал такой вождь, как Сталин или Пиночет, и возникала диктатура. Иногда – многие десятилетия, когда порулить пытался то один пан или премьер-министр, то другой. Иногда приходили чужеземцы и быстро наводили свои порядки, и тогда палачи работали в три смены и по выходным.

Говорят, что даже если вас сожрал крокодил, у вас целых два выхода. Но, сколько я ни читал экспертные оценки специалистов из ООН, МИДа, институтов права, развития и разных других – никто не находил для штатов даже одного. За красивыми словесами о равенстве, любви и веротерпимости скрывалась растерянность и непонимание ситуации. Никто не рискнул прямо заявить: ребята! Нельзя было отпускать рабов, потому что это неверно в принципе! Если у тебя есть раб – он должен быть им вечно! Отпущенный раб опасен. Целое государство, построенное на рабском труде, и вдруг сказавшее, что раб и хозяин с завтрашнего дня равны – обречено на бунт. А уж если рабы плодятся впятеро быстрее расы господ, и им доступно оружие – государство будет взорвано изнутри обязательно. О последствиях этого взрыва раб задумается потом. А пока вся его энергия направлена только на одно: взорвать!

От просмотра, чтения и тяжёлых раздумий меня отрывала супруга. Она знала, что весной я уезжаю, и места себе не находила. Каждый вечер она с матерью готовила разные вкусности на базе свинины, крольчатины, сладкого картофеля, ананасов, риса, сыра, майорана и кайенского перца, потому что там, в дикой Америке, мне, бедному, придётся есть одни гамбургеры, и пить колу.

У меня тоже сердчишко ёкало, потому что мой план сильно смахивал на авантюру. Я не представлял, как буду добираться до Атланты через районы, где белый цвет кожи – это приговор. А если доберусь – где искать отца и остальных? Ни адресов, ни места работы. Может, зря я подписался? Ну, робот. Ну, оружие. Всё это было давно, и сейчас мало кому интересно. Жил бы себе в Тихуане, помогал бы нашим осваивать дикий запад, а вечерами держал бы жену и дочь на коленях и любовался закатом. И ловил себя на мысли, что – нет. Не помогал бы, не держал и не любовался. А мучался бы всю жизнь, зная, что был шанс, но я его прохлопал. Зассал! Раз трудности нельзя обойти – надо к ним подготовиться!