Жизнь и приключения Светы Хохряковой

Мы вышли довольные донельзя. Пошли попить чайку и пообщаться. За чаепитием выяснилось, что весь Ежовск говорит про свадьбу Иры Газиматовой, о том, как официантки что-то там отчебучили, и всему городу хотелось выяснить, что же именно.

Версии выдвигались самые дикообразные: то жениха обварили кипятком, то мэр ушел из-за стола с молоденькой официанточкой, на глазах у всех бросив жену. Мы смеялись как дети малые – бездумно, беззаботно и искренне. Так что не вся моя жизнь в Ежовске была вымазана темными и унылыми красками. Бывали светлые минуты. Я до сих пор люблю тех женщин, вставших как одна на мою защиту. Тем более довелось нам и дальше поработать и попеть.

«Веселый Ежик» стал самым популярным рестораном в городе. Народ ломился, даже очереди вечерами выстраивались. Нас стало не хватать, и на двери прилепили объявление: «Требуются официантки».

Претенденток было хоть отбавляй, но брали не всех, а только тех, кто умел петь. Прослушивание проводили мы, но решающее слово было за Натальей Григорьевной. Она как-то умела чувствовать людей. И если видела, что претендентка голосистая, но вульгарная («из блядей» – как выражалась она), то ей сразу давался решительный отказ.

– Нам нужны душевные, простенькие, – говорила она нам, и мы соглашались.

С большими хлопотами набрали четырех женщин разного возраста; и пятой, видать из жалости, взяли осетиночку Карину. Вида она была самого побитого и по-русски говорила плохо. Даже прослушивания не было, не получилось прослушать, потому что Карина не поняла, что ее просят спеть; она твердила, что умеет работать официанткой, а «певица – нет! Нет!» – и в ужасе махала руками.

– Берем! Наша! – объявила Наталья Григорьевна директору.

Тот подивился такому выбору, но спорить не стал. Он вообще нас зауважал, советовался часто по поводу новой мебели и ремонта, который делали понемногу, чтобы не закрывать ресторан – денечки-то шли золотые.

С первых дней Карининой работы стало ясно, что официанткой она никогда не была. К клиентам шла как на расстрел; а если клиент выражал недовольство, что вынужден третий раз повторять заказ, она вся съеживалась, как собачка в ожидании удара. К тому же выяснилось, что живет она далеко, в деревне, в 20 километрах от города. Автобусы туда поздно не ходят, и она просила назначать ее только в первые смены.

В общем, по-всякому выходило, что Карина в ресторане не приживется. Но жалко ее было до слез. Чувствовалось, что горя она нахлебалась под завязочку.

Мы решили побороться за нее. Собрали совет и пригласили Карину.

– Ты, деваха, зачем в ресторан сунулась? – как можно мягче спросила Наталья Григорьевна дрожащую от страха Карину.

Та заплакала:

– Работа нужна. Деревня работа нет. Денег нет. Семья очень плохо. Мама болеет.

И завыла дальше по-своему. Мы молчали, оглушенные таким количеством бед.

– Ты, Карина, не реви. Мы тебе поможем. Значит так, в зале девчонки за тобой присмотрят. Одна к клиентам не подходи, попроси кого-нибудь – не откажут. Дальше – русский язык учить надо. Светка тебя учить будет, у нее мама училкой была, значит – это самое ее дело.

Я согласно кивнула и внесла свое предложение:

– А может, она и поживет у меня? Одни первые смены – фигня полная, никто не разрешит, да и денег в первой не заработаешь. Ей же деньги нужны.

– Умно, – обрадовалась Наталья Григорьевна. – Будешь у Светки жить. Выходные копи и на три-четыре дня домой будешь ездить. Идет?

В ответ Каринка отрицательно затрясла головой.

– Денег совсем нет за жилье платить.

Мы все почему-то рассмеялись этому ее в общем-то несмешному ответу.

И Каринка стала жить в моем доме. Сожительницей она оказалась замечательной. За три дня вылизала весь дом, готовила завтраки и всячески старалась мне услужить.

– Ты это, кончай. Я тебе не госпожа, а ты мне не служанка. Мы на равных. Понятно?

– Понятно, понятно, – кивала Каринка, видимо, чтобы не перечить мне, и продолжала вести себя по-прежнему.

С учебой у нас не очень пошло. Я сбегала к соседке Мане, старшекласснице, набрала старых учебников и попыталась по ним учить Карину. Но через час абсолютно озверевала, потому что объяснений моих она не понимала, и чтобы не разораться на нее, прекращала занятие. Помощь пришла неожиданно от соседки Мани. Девочка она была чудесная, жила с больной теткой, ухаживала за ней. А родители ее были лесниками в запретной зоне К-14, часто приезжали то поодиночке, то вместе. Мне от них перепадали подарочки разные, а главное – дрова.

К осени дядя Петя подгонял машину дров из прекрасного сушняка. Хорошие люди. Так вот, дочь их, Маня, собиралась поступать в педагогическое училище, мечтала работать учительницей младших классов. Зашла она к нам как-то во время наших мучений по изучению русского языка и вдруг робко предложила:

– Давай, Свет, я попробую. Ты с ней по учебнику 7-го класса занимаешься. А мне кажется, ей с букваря начать надо.

И дело пошло.