Жизнь и развлечения в средние века

Когда тело дю Геклена (1314—13 80) по приказу короля Франция внесли в Сен-Дени, чтобы захоронить в этой церкви, посреди хора была воздвигнута большая «пылающая часовня»,⁴¹ уставленная факелами и свечами, под сенью которой находилось изображение знаменитого покойного, вероятно, — восковое.⁴² «Епископ Осерский, служивший монастырскую мессу, сошел вместе с королем, чтобы принять дары, ко вратам хора (в середину нефа), и явилось там четыре рыцаря, облаченных с ног до головы в доспехи такие же, как у покойного коннетабля, и в совершенстве его представлявших, за ними же следовало четверо других верхом на красивейших конях из королевской конюшни в доспехах коней означенного коннетабля, несущих его знамена, некогда столь грозные для врагов государства. Епископ благословил сих лошадей наложением рук на их головы, далее он возвратился к алтарю, а их увели (поелику они принадлежали королю); но за сне подлежало заплатить либо внести компенсацию в виде сбора в пользу монахов либо аббатства, к которому они принадлежали. После того явились с дарами коннетабль де Клиссон и оба маршала в окружении восьми маркизов, каждый из которых держал гербовый щит покойного «острием вверх» (т. е. перевернутым), в знак утраты его земного дворянства, и вокруг них были горящие свечи. За ними последовали господин герцог Туренский, брат короля; Жан, граф де Невер, сын герцога Бургундского, и мессир Пьер, сын короля Наваррского, все принцы крови, и мессир Анри де Бар, также кузен короля, все — опустив глаза, и каждый держал за острие обнаженный меч в знак того, что они даруют Богу одержанные ими победы и признают, что одержали их Божьей милостью благодаря отваге покойного. В третью очередь явилось еще четверо знатнейших вельмож королевства, в доспехах с йог до головы, перед которыми шли восемь оруженосцев, из самой знатной молодежи свиты короля, каждый нес в руках шлем; далее—четверо, также одетых в черное, каждый из них держал развернутое знамя с гербом дю Геклена черный двуглавый орел на серебряном поле Все двигались медленным шагом с величайшей важностью и выражением скорби, и каждый в свою очередь преклонял колена перед алтарем, где лежали все знаки отличия, и возвращался тем же порядком, поцеловав руки прелату, ведущему службу» [19. Р. 577] Такая помпезность была принята только на похоронах королей и принцев крови; это были исключительные почести, которых, конечно, заслужил великий коннетабль.

^{Рис. 3}

Ален Шартьев «Истории короля Карла VII» [15] оставил любопытное описание похорон этого монарха. Приведем из текста несколько отрывков.

«В среду, пятый день августа (1460 г), в десять часов вечера, тело короля Карла привезли в Париж, пребывало же оно вне стен города, в церкви Богоматери-на-Полях, где покоилось до следующего дня, когда перенесли его в собор Парижской Богоматери. За четыре угла покров держали четыре советника парламента, одетые в пунцовые мантии, и еще несколько советников парламента, в одеяниях алого цвета, поддерживали покров.

Вслед же за ними тело под балдахином из золотой ткани несли двадцать шесть членов гильдии соленосов,⁴³ следовали монсеньор герцог Орлеанский, монсеньор граф Ангулемский, монсеньор д’Э и граф де Дюнуа, все четверо — верхом и в траурных одеждах.

Далее двигалась повозка, на которой тело везли от Меёна до Парижа; она была покрыта черным бархатом, со всех сторон — спереди, сзади и по бокам — отмечена большим белым крестом из бархата. В телегу впряжено пять лошадей под накидками из рытого черного бархата, ниспадающими до земли, и видны были у тех лошадей лишь глаза. За телегой ехали шесть пажей в черном бархате и черных же капюшонах верхом на шести лошадях в попонах из черного бархата».

Открывал шествие архиепископ, который провел службу в соборе Парижской Богоматери и в Сен-Дени, капитулы собора Парижской богоматери и Сеит-Шапель; далее — приходское духовенство, представители Парижского университета во главе с ректором, Счетной палаты, докладчики прошений, парижский прево, двор Шатле и, наконец, бюргеры и народ, «каждый по своему рангу», нищенствующие ордена и религиозные общины.

За телом следовали слуги королевского дома и толпа горожан. «И было там две сотни факелов ценой в четыре сотни фунтов, которые несли две сотни человек в черном. Впереди всех несли колокольчики, собранные по всему Парижу, и несли их люди в черном.⁴⁴ В собор Парижской Богоматери, в два слоя обтянутый полотном цвета морской волны, усеянным лилиями, внесли тело и положили посреди хора».

На следующий день тело переносили в Сеи-Дени; дойдя до Круа-о-фьен (между Шапель-Сен-Дени и базарной площадью Ланди), носильщики не захотели идти дальше, требуя десять парижских ливров зато, что они пойдут в Сен-Дени. Пока велся спор, тело «весьма долгое время пребывало на дороге». Наконец соленосы получили желаемые десять ливров и донесли гроб до середины хора церкви аббатства; было уже восемь часов вечера.