МИРОНЕНКО. Нельзя политику обижаться на свой народ. Многие партийные комитеты оказались просто не готовы работать широким фронтом. Сказалась привычка командовать через орготделы, остались методы прямого руководства комсомольскими организациями со стороны райкомов.
ЛУКЬЯНОВ. Пятая часть секретарей партийных организаций не прошла. Замечен резкий рост уравнительных настроений. На этой волне паразитируют демагоги плюс идет массированная атака СМИ на партийное руководство, а теперь разговоры, что ЦК, мол, бросил партийные организации на произвол судьбы, отдал секретарей парткомов, обкомов на съедение демагогам. Существенно, что большинство военных голосовало против партийных секретарей. Надо поддержать тех, кто не прошел.
МАСЛЮКОВ. Надо настраивать людей на то, что неизбежны инфляция, рост цен, трудности с продовольствием, замораживание зарплаты. Чтобы оздоровить финансовую систему, нужны драконовские меры. И товары, хотя бы на 50 миллиардов. Машиностроение и оборонка на 40 процентов увеличили производство товаров для народа. Надо через год-полтора по отдельным видам решить эту проблему, и так обещать народу».
Думаю, этих выдержек достаточно, чтобы получить представление о настроениях тогдашнего руководства. Уже определились в его составе левое и правое крыло, хотя до прямой полемики и открытого разрыва еще далеко. Одни видят в выборах победу демократии, другие — поражение партии. У первых преобладает стремление двигать реформы вперед, у других все сильнее дает о себе знать ностальгия по прежним порядкам. Для одних критические выступления прессы — нормальное проявление гласности и повод для размышлений о допускаемых ошибках, для других — нетерпимое своеволие, клеветническая кампания антипартийных и антисоветских элементов.
Из своего заключительного слова приведу лишь одну выдержку: «Партия нарастила свой авторитет через политику перестройки не угрозой и страхами, а тем, что она пошла открыто к народу и сама вызвала критику на себя. Теперь надо завоевывать авторитет на другом этапе — когда решаются практические дела, и никаким «затыканием рта» его не завоюешь. Выборы показали, что перестройка нуждается в защите. Но защитить перестройку можно лишь ее углублением и развитием. Главное сейчас — практическое дело. Нельзя зацикливаться на самоанализе, предаваться «самоедству». Мы должны дать почувствовать людям, что реагируем на болевые моменты критики с их стороны и готовы действовать уверенно, спокойно. С этим идти и на съезд».
Авангард откатывается в арьергард
Все чаще звучала мысль, что выборы отразили новые реальности, КПСС отстает от жизни, а партийная номенклатура становится тормозом реформ.
Действительно, в своих поездках я все больше чувствовал, что управленческие и партийные структуры нажимают на тормоза. Перемены воспринимали как угрозу быть оттесненными от власти и делали все, что могли, чтобы этому помешать. В этом и был просчет: надо было менять стиль, делать дело, быть ближе к людям. А они продолжали править, отсиживаться в кабинетах. Копить злобу, поскольку мною было сказано в открытую на всю страну (а уж на закрытых встречах тем более): те, кто не хочет перестраиваться, идти в ногу с жизнью, останутся на обочине. Выборы показали, «по ком звонит колокол».
Признаюсь, я тяжело переживал то, что обнаружившееся «недомогание» партии перешло в неизлечимую болезнь. Будучи зачинщиком перестройки, видя главное дело жизни в демократизации нашего общества, я в то же время как Генеральный секретарь КПСС был обязан и искренне хотел, чтобы партия возглавила этот процесс, не становилась в оппозицию к нему. Казалось бы, для этого было сделано немало.
После XXVII съезда трижды сменился состав райкомов и горкомов, практически полностью обновились советские органы. После январского Пленума ЦК 1987 года произошла смена первых секретарей на альтернативных выборах, многие «старожилы» ушли на пенсию. Но у руля становилась вторая, третья или даже четвертая «команда», а дело шло по старинке. Так сильна была закваска. Так прочно вбивались в головы догмы марксизма в упрощенной сталинской интерпретации.
Выборы выявили, что авторитет КПСС упал сразу же, как только ее перестали бояться, поверили, что господство партии больше не подкрепляется насилием. С этого момента люди оказывали доверие коммунистам уже не как представителям могущественной властной структуры, а как личностям. Хороший ты человек, порядочен, умеешь работать — поддержим. Партийная масса стала отделяться от партийной бюрократии. И вот поразительный результат: в распоряжении местного начальства практически все газеты, радио, телевидение, транспорт, армия агитаторов, кабинеты, дома культуры… а оно сплошь и рядом терпит поражение от вчера еще никому не известных людей.