Жизнь и реформы

Конечно, мероприятия подобного масштаба не осуществляются с налета. То, что за 2–3 месяца удалось «изготовить» неплохие законы по многим основополагающим вопросам, объяснялось в значительной мере наличием солидного «портфеля». Четыре предшествующих года преобразований или приступов к ним, «замаха» на них не прошли даром. Практически по всем капитальным вопросам у нас уже было более или менее сложившееся представление, как следует обновлять жизнь, на каких основах. А во многих случаях к этому добавлялся и практический опыт. Думаю, всем этим и объясняется то, что многие законы, разработанные в то время, с незначительными уточнениями были восприняты в республиках.

Считаю необходимым рассказать о заседании, на котором обсуждалось постановление об экономической самостоятельности Прибалтийских республик. Все, конечно, прекрасно понимали, что дело здесь не только в экономике, рассматривается вопрос огромного значения для всей будущности Советского Союза. И хотя прибалты были пионерами, мало кто сомневался, что такой же самостоятельности не сегодня-завтра потребуют другие союзные, а возможно, и автономные республики. Фактически отрабатывалась модель преобразования нашего сверхцентрализованного унитарного государства в реальную федерацию или конфедерацию.

Все это достаточно четко просматривалось уже в докладах председателя комитета Верховного Совета по вопросам экономической реформы В.М.Вологжина и Ю.Х. Калмыкова, ставшего впоследствии министром юстиции России (тогда — заместитель председателя комитета по вопросам законодательства, законности и правопорядка). Он, в частности, сказал, что комитет отверг требования объявить землю и другие природные ресурсы исключительной собственностью соответствующих республик, о безвозмездном переходе в их собственность всех союзных предприятий и объектов, а также о действии на их территории союзных законов только после того, как они ратифицированы местными парламентами. К этим спорным моментам в последующем добавился еще один — о сохранении за союзным правительством права устанавливать налоги и иные платежи в союзный бюджет.

Эта «триада» — законы, собственность, налоги — стала предметом ожесточенных дискуссий в процессе всей дальнейшей работы по преобразованию государственного устройства СССР. Многократно обсуждали мы этот вопрос с руководителями республик на заседаниях Совета Федерации, а затем Государственного Совета СССР. Но хотя основные баталии вокруг федеративной или конфедеративной модели были впереди, практически все основные аргументы «за» и «против» уже прозвучали в связи с переходом Балтии на экономическую самостоятельность.

Казимира Прунскене, поддержав формулировку согласительной группы по вопросу о собственности, настаивала, чтобы отчисления в госбюджет для выполнения общесоюзных функций производились республиками на основе «одноканальных платежей, установленных по соглашению между Верховными Советами республики и Союза». Что же касается политической стороны проблемы, она подчеркивала: «Федерализм не может быть самоцелью. Это лишь средство для выживания, для повышения жизнеспособности и качества жизни человека, народа, сообщества. Не федерация объединяет народы, а они образуют сообщество и выбирают конкретный путь федерализма».

С тех же позиций выступал тогдашний Председатель Совета Министров Эстонии И.Х.Тооме, заявивший, что центральные ведомства блокируют всякое продвижение к реальной экономической самостоятельности республик. «Нас, — говорил Тооме, — упрекают в том, что мы политизируем вопрос об экономической самостоятельности. Мы не хотим его политизировать. Но он политизируется в других местах и здесь, в Москве, тем, что многие министерства, госкомитеты и ведомства, начиная с Госплана СССР, по сути дела, не выполняют решения, которые были приняты в июле вами, уважаемые депутаты[13]

. Мы постоянно натыкаемся на стену глухого противостояния людей, почувствовавших угрозу своей власти, своему всесилию. Этим и только этим объясняется упорное стремление не включать обсуждаемый сегодня вопрос в повестку дня сессии, навязать нам те основополагающие принципы: полусамостоятельности, полухозрасчета и четверть самофинансирования, которые были нами уже дважды отвергнуты при обсуждении законопроекта об общих началах руководства экономикой и социальной сферой в союзных и автономных республиках».

А вот в том, что касалось политической стороны вопроса, тут депутаты из Прибалтики явно лукавили, пытаясь убедить, что у них на уме нет никаких далеко идущих планов, одно стремление получить возможность для инициативной работы и показать хороший пример всем остальным. Они всячески открещивались от сепаратистских намерений, подчеркивали, что полная хозяйственная самостоятельность республик приведет к сплочению, как говорил тот же Тооме, «на основе не административно-бюрократической системы, а общности коренных интересов всех наших народов, то есть на основе функционирования подлинно демократического, правового и именно тем сильного государства».