Жизнь и реформы

Далее встал вопрос о лидере. Я выступал за «председателя», но опять-таки пришлось уступить большинству, пожелавшему сохранить генсека. Вот с чем я уже не мог согласиться — с предложением оставить в силе порядок избрания Генерального секретаря Центральным Комитетом. Чтобы он уверенно себя чувствовал, его должны избирать сами представители коммунистов, делегаты съезда. Тем самым сводилась к минимуму возможность для всяких «дворцовых переворотов» в партии.

Новое, фактически федеративное строение партии придавало иной характер формированию Политбюро — не личностный, а представительский. Первые секретари ЦК компартий республик становились ех оШсю членами Политбюро. Оставались генсек, его заместитель, несколько ведущих секретарей, руководящих отделами — организационным, идеологическим, экономическим, международным. В какой-то мере и здесь представительство.

Во многом по тому же принципу должен был отныне формироваться состав ЦК. Это уже отражало новую роль компартий, их самостоятельность. В то же время я добивался, и к этому съезд отнесся с пониманием, что должна быть квота для предложений генсека по кандидатурам общесоюзного значения.

Еще до съезда был предрешен уход из состава руководства ряда членов Политбюро, прошедших со мной весь путь с 1985 года или избранных по моей рекомендации позднее. Откровенно говоря, это резко ослабляло демократическую прослойку в партийном руководстве. Но делать было нечего.

Последние точки над «Ь> были расставлены на заседании Политбюро в Ново-Огареве 28 июня. Я сообщил, что ряд товарищей попросили об отставке, в их числе Зайков, Слюньков, Бирюкова, Воротников. Медведев и Яковлев сами сказали, что не собираются оставаться в руководстве ЦК.

Пожалуй, единственное, что оставалось неясным, — будущее Лигачева. Я в своей информации не затронул этого вопроса, сам Егор Кузьмич тоже не стал говорить на эту тему. Но он высказал мнение, что теперь настала пора разделить посты президента и генерального секретаря, и рекомендовал, чтобы я остался генсеком, оставив пост главы государства. Откровенно говоря, я не сразу сообразил, какой за этим стоял замысел. Ведь с точки зрения интересов партии было нелепым отзывать своего лидера с президентского поста, на который я был избран всего два месяца назад.

Лигачев не мог не понимать, что такой будет первая естественная реакция на его предложение. Значит, выдвигал его с другим расчетом: скажут, от президентства Горбачеву отказываться нельзя, а вот пост генсека он может передать тому же Егору Кузьмичу. Не слишком хитроумный ход, но, видно, очень уж ему хотелось встать у руля партии. И раз не удалось получить на это мое благословение и официальную рекомендацию уходящего состава руководства, он рискнул на съезде действовать автономно. Подвели его самоуверенность и переоценка возможностей «корпуса секретарей». В прошлом они были действительно мощной силой, их поддержка имела бы решающее значение. Но время было уже другое.

Генсека фундаменталисты провалить не сумели. Шеварднадзе и Рыжков были избраны в ЦК. Яковлева, Медведева, Зайкова, Маслюкова я пригласил сотрудничать в Президентском совете и аппарате, в Совмине.

Обновленному обществу — обновленная партия

На том же заседании Политбюро обсуждалась и концепция моего доклада. После XXVII съезда произошли грандиозные изменения во всех сферах жизни нашего общества, а под их влиянием — ив окружающем нас мире. Рушились прежние теоретические представления, нуждалась в коренном обновлении вся идейная основа деятельности партии.

Со своими ближайшими сподвижниками я занялся подготовкой доклада, стремясь с максимальной объективностью разобраться в ключевых вопросах, поставленных ходом нашего развития. Царила атмосфера интеллектуальной свободы, бывали и стычки, когда мне приходилось «разнимать» разгорячившихся спорщиков. Но в целом работали дружно, и удалось, как мне кажется, с достаточной четкостью поставить диагноз состоянию общества, определить новую роль партии. Позволю себе привести несколько извлечений из доклада, которые дают представление о моих позициях в критический момент, когда предрешалась судьба КПСС.

«За пять лет мы сделали революционный рывок во всех сферах жизни, и это позволило нам выйти на главный перевал. Вопрос сегодня стоит так: либо советское общество пойдет вперед по пути начатых глубоких преобразований, и тогда, убежден, — наше великое многонациональное государство ждет достойное будущее. Либо верх возьмут контрперестроечные силы, и тогда страну, народ ожидают, давайте смотреть правде в глаза, мрачные времена.

…На смену сталинской модели социализма приходит гражданское общество свободных людей.