Читаем Жизнь и реформы полностью

Наша первая экскурсия по Риму: Форум, Пантеон, Колизей, Капитолий, площади Республики, Испании, Венеции. Улицы узкие. Магазины — из автобуса подать рукой. Самая красивая улица — Венето, ее часто снимал Феллини. Огромное количество машин, много маленьких «букашек» — «фиатов» с открытым верхом. Останавливаясь, водители, высунувшись по пояс, обмениваются репликами. Среди автомобилей пробираются мотоциклы и мотороллеры. Воздух — надевай противогаз. Многолюдие, все — в движении, кафе на тротуарах, площадях. Расхристанность в одежде. Полная раскованность, простота.

Улица, где были распяты Спартак и его соратники. Могила, где захоронен Рафаэль. Надпись на саркофаге: «Когда ты жил, природа ревновала. Когда ты умер, природа боится умереть сама» (в нашем переводе). Впечатление: ты идешь по улицам истории, шагая через века. Ужинали в ресторане в старом городе, за Тибром, с участием Коссут-ты, Макалузо, Феррари и тех, кто постоянно будет работать с делегацией. Прохожие останавливались, слушали наши беседы, иногда приветствовали и уходили. Простота общения, открытость, дружелюбие…

На следующий день экскурсия в Ватикан. Собор и площадь Святого Петра. Фрески Микеланджело в Сикстинской капелле.

Программа привела нас в собор Святого Петра-узника. Здесь — вторая скульптурная группа Микеланджело в Риме — «Моисей». Вот мы у Священной лестницы. Ощущение такое, словно ты стал нескромным свидетелем некоего таинства. Какова степень грехопадения людей, поднимающихся по ступенькам крутой лестницы на коленях в надежде на прощение? Люди все не без грехов, кое для кого из нас тоже пришла уже пора их замаливать. Но мы протопали ногами быстро и легко. Не было времени. А главное — мы не католики.

Где-то к вечеру оказались на возвышенной части города, у памятника Гарибальди и его жене Аннете. Потрясающий вид открылся на Рим. Город на холмах. Оранжево-желтые краски. И как-то вызывающе выглядело на этом фоне белое здание — памятник королю Виктору Эммануилу. Пишу эти строки, а ощущение такое, как будто снова стою там и вижу Рим в лучах заходящего солнца.

Нас интересовали, конечно, памятники, но было большое желание понять и сегодняшнюю жизнь Италии: как люди одеты, как питаются, живут, лечатся, обучаются, проводят свободное время. Вполне понятное любопытство, сопровождаемое сравнением с собственной страной. «Социологические» наблюдения. Лучшие вина в Италии — красные. Пара обуви стоила от 2,5 до 9,5 тысячи лир при 100 тысячах среднемесячного заработка. За двухкомнатную квартиру надо было тогда платить в месяц 60, за трехкомнатную — 90, самая дешевая — 30 тысяч лир. Диковинка для нас — во многих районах столицы стоят незаселенные дома, в то время как нуждающихся в жилье — тысячи. Частник держит цену, и квартиры остаются пустыми.

Потом мы отправились на Сицилию. До сих пор итальянские друзья не рисковали везти в эти места гостей, поскольку там хозяйничает мафия. Перелет короткий — всего час. В Палермо аэропорт прямо у моря, вокруг крутые скалы. Самое незабываемое впечатление — палящий, сухой ветер из Сахары — знаменитый сирокко.

Пока ожидали чемоданы, хозяева рассказали кратко о Сицилии. Автономный район, имеющий свой парламент. Население — 4 миллиона человек. Основное занятие — сельское хозяйство и все, что с ним связано. Острейшая проблема — 600 тысяч безработных. С острова идет большая миграция в Западную Германию, Аргентину, вообще в Латинскую Америку.

Мы провели четыре дня в приморском городке Читта дель Маре — в доме отдыха, построенном на средства Международного альянса кооператоров. Днем на Сицилии ехать на экскурсию — по сути, отправляться в пекло. Поэтому в Палермо отправились в десять часов вечера. Город основан в VIII веке до новой эры. Поразили нас контрасты: модерн и лачуги, благоустроенные районы богатых особняков и грязные улицы. Много бродяг. «Изюминка» ночного путешествия — поездка на гору паломников. Дорога в гору — движение по крутой спирали. Иногда было ощущение, как будто мы зависали над пропастью. Друзья, думаю, специально устроили нам такой сюрприз. И вот мы на вершине. Далеко внизу город и его огни, как россыпь сверкающих звезд. Море, отдающее лунными отблесками. Знаменитый, вида подковы, залив у поселка рыбаков. Долго мы стояли, зачарованные этим зрелищем, боясь спугнуть прекрасный неповторимый миг.

Спустились с другой стороны в курортное местечко и столкнулись там с целыми «стаями» хиппи. Их вид нас буквально ошарашил. Долго бродили по улицам. Много бедного народа. Особенно поразили торгующие всякой всячиной дети — ведь была уже глубокая ночь.

Затем отправились автобусом через всю Сицилию в Таормино на берегу Ионического моря. Впечатления незабываемые: выжженные солнцем склоны гор, рощи оливкового, миндального дерева, кактусы, лимонные, мандариновые, апельсиновые плантации. Ехали целый день, пели песни. Под небом Сицилии и я спел свою любимую — «Россия»:

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное