Жизнь и смерть

Я попытался отыскать правильные замки, но это получалось не так уж быстро. А потом там оказались ее руки, с чудовищной скоростью помелькали вокруг и снова исчезли. К счастью, дождь был настолько сильным, что мне было плохо видно стоявшего на крыльце Чарли, а это означало, что он тоже не может меня отчетливо рассмотреть.

— Э… спасибо.

— На здоровье.

Я предпочел не спрашивать, собирается ли она сама пристегиваться.

Эдит отъехала от дома.

— Какой… хм… большой у тебя «джип».

— Он принадлежит Элинор. Она разрешила мне взять его на время, чтобы нам не пришлось проделать весь путь бегом.

— А где вы держите эту штуковину?

— Мы перестроили одно из вспомогательных зданий, превратив его в гараж.

Внезапно до меня дошел смысл ее первого ответа:

— Подожди. Проделать весь путь бегом? Другими словами, часть пути все равно нужно будет бежать? — требовательно спросил я.

Эдит поджала губы, словно пыталась удержаться от улыбки:

— Тебе бежать не понадобится.

Я застонал:

— Меня вырвет перед всей твоей семьей.

— Не открывай глаза, и всё будет в порядке.

Я покачал головой, вздохнул, потом потянулся и взял Эдит за руку:

— Привет. Я скучал по тебе.

Она засмеялась — звонкой трелью, не совсем по-человечески:

— Я тоже. Разве это не странно?

— Что тут странного?

— Стоило бы ожидать, что за последнюю сотню лет я научилась быть более терпеливой. И вот вам, пожалуйста: оказывается, мне трудно выдержать без тебя даже часть дня.

— Рад, что я в этом не одинок.

Она подалась ко мне для торопливого поцелуя в щеку, потом быстро отстранилась и вздохнула:

— Во время дождя ты пахнешь еще лучше.

— В хорошем смысле или в плохом?

Эдит нахмурилась:

— В обоих, как всегда.

Не знаю, как она понимала, куда ехать в такой ливень — вокруг «джипа» образовался словно жидкий серый занавес, — но ей удалось каким-то образом отыскать поворот на проселочную дорогу, больше напоминавшую горную тропу. Довольно долго было невозможно разговаривать, поскольку я подпрыгивал на сиденье, словно отбойный молоток. А вот Эдит, похоже, получала удовольствие от этой поездки и всю дорогу широко улыбалась.

А потом мы приехали к концу тропы: деревья зеленой стеной окружили «джип» с трех сторон. Дождь уже всего лишь моросил, утихая с каждой секундой, на небе между облаками появились яркие просветы.

— Прости, Бо, отсюда нужно идти пешком.

— Знаешь что? Я просто подожду здесь.

— Куда подевалась вся твоя храбрость? Утром ты был необыкновенно бесстрашным.

— Я еще не забыл последнюю пробежку.

Неужели это действительно было только вчера?

Мелькнув расплывчатым силуэтом, Эдит тут же оказалась у моей дверцы и занялась креплениями.

— Я сам, а ты иди, — запротестовал я.

Она закончила расстегивать ремни раньше, чем я договорил первые два слова.

Я сидел в машине, глядя на Эдит.

— Ты не доверяешь мне? — спросила она обиженно — или притворно обиженно, как мне показалось.

— Не в этом дело. Доверие и укачивание никак между собой не связаны.

С минуту она смотрела на меня, а я чувствовал себя довольно глупо, сидя в джипе, но никак не мог отделаться от мыслей о предстоящей поездке — более тошнотворной, чем на любых «американских горках».

— Помнишь, что я говорила про победу духа?

— Да…

— Возможно, если ты сосредоточишься на чем-то другом…

— Например?

Вдруг она оказалась в машине рядом со мной, ее колено уперлось в сиденье рядом с моей ногой, а руки легли мне на плечи. Лицо было всего в паре дюймов от моего. Я испытал небольшой сердечный приступ.

— Продолжай дышать, — напомнила она мне.

— Как?

Эдит улыбнулась, затем снова стала серьезной:

— Когда мы побежим, и да, эта часть не обсуждается, я хочу, чтобы ты сосредоточился вот на этом.

Она медленно приблизилась, повернув голову, чтобы наши щеки соприкоснулись, а ее губы очутились у моего уха. Одна ладонь скользнула по моей груди вниз, на талию.

— Просто помни, как мы…

Эдит легонько оттянула мочку моего уха губами, после чего медленно провела ими вниз вдоль шеи.

— Дыши, Бо, — прошептала она.

Я шумно сделал глубокий вдох.

Она поцеловала меня в шею возле подбородка, потом в щеку, пройдясь поцелуями вдоль скулы:

— Все еще переживаешь?

— А?

Хохотнув, она взяла мое лицо в ладони и по очереди легонько коснулась губами сомкнутых век.

— Эдит, — выдохнул я.

Потом я ощутил ее губы на моих, совсем не такие нежные и осторожные, как раньше. Холодные и неподатливые, они были настойчивыми, и, несмотря на благоразумие, я не мог сохранить ясность ума, чтобы принять правильное решение. Я не давал рукам осознанной команды, но они легли на талию Эдит в попытке притянуть ее ко мне. Мои губы двигались вместе с ее, и я жадно глотал воздух, втягивая ее аромат с каждым вдохом.

— Черт возьми, Бо!

И тут она исчезла — с легкостью выскользнула из моих объятий, а когда я моргнул, возвращаясь к реальности, уже стояла в десяти шагах от машины.

— Прости, — задыхаясь, выдавил я.

Эдит настороженно смотрела на меня, так широко распахнув глаза, что вокруг золотистых радужек стали видны белки. Неловко вывалившись из машины, я шагнул в ее сторону.

— Совершенно уверена, ты станешь моей погибелью, Бо, — тихо сказала она.

Я застыл на месте:

— Что?