Жизнь и смерть

Направляясь наконец в кафетерий во время обеденного перерыва, я чувствовал одновременно и нетерпение, и нервозность. Будет ли она меня игнорировать, как обычно? А может, я получу от нее какой-то знак, подтверждающий реальность утреннего разговора? Лишь краем уха я слушал Джереми. МакКейла пригласила его на танцы, и они собираются пойти вместе с другими парочками: Алленом и Эрикой, Логаном и Тейлор. Кажется, я подавал невнятные реплики в нужные моменты, потому что он, похоже, не замечал моего невнимания.

Едва я вошел в кафетерий, мой взгляд сразу метнулся к ее столу. Разочарование ударило меня, словно кулаком под дых. За ее столом сидело только четверо, и Эдит не было в их числе. Неужели она будет исчезать всякий раз, когда произойдет что-то важное?

Разумеется, разговор, состоявшийся сегодня утром, был важным только для меня, в этом я уверен.

Аппетит пропал. Я взял бутылку лимонада и встал в очередь за Джереми, жалея, что я не из тех, кто может спокойно уйти домой пораньше, не беспокоясь из-за прогулов, задержаний или разочарования родителей.

— На тебя смотрит Эдит Каллен, — сказал Джереми. Мое внимание полностью сосредоточилось на его словах, стоило ему произнести ее имя. — Интересно, почему она сегодня сидит одна?

Я вскинул голову и быстро проследил за его взглядом. Эдит сидела за пустым столиком в противоположной части кафетерия от своего обычного места. Как только она поняла, что я увидел ее, на ее щеках на миг появились ямочки. Она подняла руку и жестом пригласила присоединиться к ней. Я смотрел, не вполне веря своим глазам, а она подмигнула.

— Это она тебя зовет? — изумленный вопрос Джереми прозвучал оскорбительно, но мне было уже все равно.

— Хм, может, ей нужна помощь с домашним заданием по биологии, — пробормотал я. — Наверное, стоит узнать, чего она хочет.

Отходя, я чувствовал спиной пристальный взгляд Джереми. А еще знал, что на шее уже появляются уродливые пунцовые пятна, и пытался успокоиться. Оказавшись возле стола Эдит, я неловко встал за стулом напротив нее.

— Почему бы тебе не посидеть со мной сегодня? — предложила она, широко улыбаясь.

Я машинально сел, наблюдая за выражением ее лица. Может быть, это окончание ее шутки? Эдит не переставала улыбаться, а я осознал, что мне по-прежнему все равно. Что угодно, лишь бы подольше побыть так близко к ней.

Она снова посмотрела на меня, все еще улыбаясь. Хочет, чтобы я что-то сказал?

— Это… э… как-то непривычно, — наконец произнес я.

— Ну… — сказала Эдит и остановилась. Я понимал, что это еще не всё, поэтому ждал. Затем она заговорила быстро, ее слова сливались друг с другом, поэтому мне потребовалась целая минута, чтобы расшифровать их значение. — Я решила, что раз уж все равно направляюсь в ад, то надо хотя бы делать это основательно.

Я все еще ждал, надеясь на объяснение, но она молчала. Через несколько секунд тишина между нами стала неловкой.

— Ты ведь знаешь, что я не понимаю, о чем ты? — спросил я.

— Я рассчитываю на это, — ответила она и посмотрела куда-то за меня. — Кажется, твои друзья расстроены, что я тебя похитила.

Внезапно я почувствовал все взгляды, сверлящие мою спину. Но на этот раз они меня совсем не волновали.

— Переживут.

Эдит усмехнулась:

— Не могу обещать, что верну тебя обратно.

Я слишком громко сглотнул, а она рассмеялась.

— Ты кажешься обеспокоенным, — заметила она.

— Нет, — поняв, что голос вот-вот сорвется, я замолчал, чтобы еще раз сглотнуть. — Но я удивлен, да. Что это значит? — я махнул рукой, указывая на нее и на пустой стол.

— Я же сказала: я устала от стараний избегать тебя. Поэтому сдаюсь, — к концу фразы ее улыбка погасла, а глаза стали серьезными.

— Сдаешься? — повторил я.

— Да, отказываюсь от попыток быть хорошей. Просто буду делать все, что пожелаю, а там уже как карты лягут, — улыбка исчезла полностью, в шелковистом голосе появились жесткие нотки.

— Ты снова меня запутала.

Кажется, моя реплика ее позабавила.

— Рядом с тобой я всегда слишком много говорю — это одна из проблем.

— Не волнуйся, я все равно ничего не понимаю.

— Как я уже говорила, на это и расчет.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, но тишину, повисшую между нами, уже нельзя было назвать неловкой. Она казалась скорее… заряженной. Мое лицо снова стало горячим от прилившей крови.

— Итак, — сказал я, отводя взгляд, чтобы отдышаться. — Если говорить на простом английском, мы теперь друзья?

— Друзья… — пробормотала она так, словно ей не нравилось это слово.

— Или нет, — закончил я фразу.

— Ну, можем попробовать, наверное. Но еще раз предупреждаю: я не самый хороший друг для тебя, — ее слова прозвучали предостерегающе, улыбка стала нервной.

— Ты все время это говоришь, — странное ощущение в животе. Это потому, что я все-таки голоден? Или потому, что она мне улыбается? Или потому, что я вдруг почти поверил ей? Совершенно ясно, что она-то верит в свои слова.

— Да, ведь ты не слушаешь меня. Я все еще жду, когда же ты услышишь. Если ты умный, то будешь избегать меня.

Пришлось улыбнуться, и я увидел, как ее ответная улыбка автоматически становится шире.