Жизнь и смерть в «Дакоте»

Но ее я и впрямь встретил как-то раз. Это было, скорее всего, в первый год после переезда в Нью-Йорк. Я думаю, Йоко была осведомлена, что я решил познакомиться с Большим Яблоком поближе. Кстати, она ничего не имела против – сама она занималась возобновлением старых знакомств. Так что все было в полном порядке. Железно. Я снял в центре квартирку и развлекался, когда становилось скучновато играть образцового мужа, лидера молодежной революции и музыкального мэтра. Как-то раз я заказал по телефону девку, попросил прислать молоденькую. Вот она и пришла – между прочим, с опозданием на полтора часа. Ввалилась в квартиру с глупым смешком, налетев на вешалку. Я сразу учуял, в чем дело. Ее сумка была полна пакетиков с наркотиками и презервативами. Сама она уже накокаинилась. Я подумал: почему бы нет – и нюхнул тоже. Сначала все было нормально (я наверху, потом она), но, когда я сделал паузу, на нее напала охота поговорить. Я в принципе ничего против разговоров не имею. Даже наоборот, я люблю поговорить, пообщаться с людьми. Но есть определенный тип, который меня страшно раздражает: истеричные дуры, кретины с надрывчиком, назойливые болтуны и кликуши всех мастей. Вот Нэнси (даже ее имя выудил в памяти!) и была из этой партии.

После пяти минут я сказал:

«Заткнись, пора опять заняться делом…»

Но дуреха трещала без перерыва:

“Do you know Jerry and Johnny from The New York Dolls? Because if you don’t, you don’t know anyone worthwhile in New York… If you want, I could bring you there… They are simply the best of the atom age, you know… Not like any other group… They are real, very much real… And they do things, a lot of fun, really, but they are not simple junkies, they are simply the best, you'll like them… I can make the connection… A lot of fun, really…”

Я начал сердиться:

«Закрой хлеборезку, дура! А то папа рассердится и всыплет тебе как следует».

Но ее было не остановить – из нее так и сыпался словесный мусор. Короче, она мне так испортила настроение, что я дома поцапался с мамой и вообще… Вот после этого-то эпизода у меня начисто пропала охота слушать «Нью-Йорк Доллс». Кстати, они вроде бы были недурны как рок-группа, но героин их погубил. «Искусство требует жертв» – старая истина бьет с новой силой.

И с этим Сидом тоже вышел глупый трюк! То, что он зарезал Нэнси, которую мне что-то не особенно жаль, в «Челси», только добавит известности этому отелю. Мы там тоже как-то остановились с мамой, но пробыли меньше недели – слава его, связанная для меня прежде всего с Диланом Томасом, уже отошла в прошлое, а сидеть в обшарпанном здании с осыпающейся штукатуркой – удовольствие ниже среднего. Теперь, после всей этой карусели, его начнут реставрировать, и он опять станет модным. Убийство, кроме того, что оно само по себе скверное грязное дело (ведь человек и так и так смертен), связано с неоправданной потерей энергии – ведь речь идет о совершенно ненужных движениях, а как мы знаем, каждое движение означает затрату энергии. Для восполнения энергии в этом проклятом материальном мире приходится есть. Есть и есть… От еды, этого бессмысленного акта набивания желудка более или менее вредными чужеродными субстанциями, можно набрать вес и превратиться в такое вот жирное чудовище, как наш обожаемый Элвис в конце жизни. Подумать только: впасть в такое состояние, когда в дверь нужно входить боком! По-моему, пугающее представление. Есть нужно только для того, чтобы как раз поддержать искру жизни в твоем теле и быть в состоянии мыслить. И ни одной калории больше! Йоги правы. Точка.

Как мне все это осточертело!

Кстати, насчет еды: нужно будет посмотреть на кухне, есть ли еще рисовые вафли. Только бы не забыть, только бы не забыть!

Но мы отвлеклись – доктор О'Буги все время сворачивает в сторону.

«Челси-Отель» – мы там с мамой когда-то останавливались. Так, ничего особенного, если не считать, что там жили Дилан Томас и наш Боб, тоже Дилан, только в обратном порядке – Дилан наоборот. Дилан – плотник, почти как в Евангелии. Изменив имя, человек меняет свою судьбу. А нам даже не пришлось менять имена, тут мы сходимся с Элвисом. Один евангелист, один апостол и два короля не могли не выиграть партии! Это был просто вопрос времени, когда мы выиграем, когда прорвемся наверх. Я всегда чувствовал, просто-напросто знал, что я рожден для чего-то большего, чем сидеть в каком-нибудь пыльном ливерпульском офисе, плевать в телефонную трубку и давить мух.

«I –

I found out…»