Жизнь и судьба Михаила Ходорковского

Именно поэтому я объявляю бессрочную голодовку до получения мной подтверждения, что Д. А. Медведев получил от Вас, либо иного равно компетентного лица, исчерпывающую информацию о создаваемой «правонеприменительной» практике в отношении ст. 108 УПК РФ в редакции ФЗ-60 от 07.04.2010 г.»

Кто только не пытался донести эту информацию до Медведева. К нему даже стучались в блог.

Он отреагировал быстро. В тот же день вечером его пресс-секретарь Наталья Тимакова сообщила, что президент в курсе дела. И Ходорковский, как и обещал, прекратил голодовку.

Цена осведомленности президента стала понятна, когда Мосгорсуд отклонил кассационную жалобу Ходорковского на арест. О поправках он упомянул, но счел, что Ходорковского и Лебедева они не касаются, поскольку никакие они не предприниматели.

«Рассматривая вопрос о мере пресечения, суд пришел к правильному выводу о необходимости продления подсудимым Ходорковскому М. Б. и Лебедеву П. Л. срока содержания под стражей, поскольку преступления, инкриминируемые подсудимым, по мнению судебной коллегии, не относятся к сфере предпринимательской деятельности в том смысле, который законодатель предусмотрел в ч. 1.1. ст. 108 УПК РФ», — объяснил Мосгорсуд.

Конечно, не предприниматели!

Они же зеки. Кто им там даст предпринимать?

Михаил Касьянов

24 мая в суд пришел первый свидетель защиты — Михаил Михайлович Касьянов.

«Занимая пост председателя правительства РФ, я регулярно проводил совещания с представителями ведущих нефтяных компаний, — рассказывал Касьянов. — Их было девять, и это были главные налогоплательщики страны. И когда стране требовалось после кризиса 1998 года срочно наводить порядок с выплатой многомесячных задолженностей по зарплатам и пенсиям, и удержание необходимых потоков для инвестирования средств в основную отрасль — нефтяную, я проводил такие совещания… и на первом таком совещании я познакомился с Михаилом Борисовичем Ходорковским. Это был, наверно, 2001 год».

«Примерно девять нефтяных компаний составляли примерно 90 процентов добычи нефти и газа, — продолжал Михаил Михайлович, — «ЮКОС» был наравне, одно время был второй после «ЛУКОЙЛа». Второй по объему добычи и по объему платежей в бюджет. «ЮКОС» и «ЛУКОЙЛ» были крупнейшими налогоплательщиками в Российской Федерации»…

«Крупные компании работали примерно в одном режиме. Основные черты — это вертикальная интеграция, второе — применение трансфертного ценообразования и третье — использование разрешенных законом зон льготного налогообложения».

Адвокаты задали ему вопрос о соотношении внутрироссийских и европейских цен на нефть.

«То, что цены были ниже, это был фактор жизни, что называется! И он был существенен, — пояснял Касьянов. — Все об этом знали! Сложно себе представить, чтобы цена на нефть в Омске или, например, в Ярославле (где есть переработка) была бы на уровне Роттердама! Тогда бы цена на бензин была бы выше, чем в Европейском Союзе! А она сегодня по-прежнему ниже, чем в Европейском Союзе».

«Вопрос связан с тем, что по настоящему делу Михаил Ходорковский и Платон Лебедев обвиняются, в частности, в том, что они в составе созданной и возглавлявшейся ими организованной преступной группы похитили у дочерних компаний «ЮКОСа» всю нефть, добытую ими за 6 лет в объеме 350 миллионов тонн. Вы считаете возможным, что такое масштабное преступление, и такое масштабное преступное формирование оставалось незамеченным в том числе для правительства, других компетентных органов власти и управления?» — спросил адвокат Клювгант.

«Названный объем, 350 миллионов тонн нефти, сопоставим с ОБЩИМ объемом добычи! — отвечал Касьянов. — «ЮКОС» был крупнейшим налогоплательщиком, эти объемы, которые добывались и реализовывались, фиксировались во всех документах во всех правительственных службах, которые отвечали за это. С этих объемов реализации нефти, нефтепродуктов уплачивались налоги. Данные об этом существовали и существуют во всех федеральных службах. Эти продукты экспортировались на международные рынки. Это также фиксировалось во всех службах, которые отвечают за это, в том числе таможенной службой. Поэтому говорить о хищениях такого масштаба?! Мой ответ — однозначно НЕТ! Такого не может быть!»

Виктор Геращенко и Герман Греф

Первого июня в суде появился Виктор Геращенко.

«Известно ли вам, в чем по настоящему делу обвиняются Ходорковский и Лебедев (не юридические оценки, а по сути)?» — спросил Вадим Клювгант.

«Да…Чушь это собачья!» — отвечал свидетель.

«Это неправомерное обвинение, что нефть крали! — уточнил он. — Потому что тогда бы «ЮКОС» не считалась первой добывающей, перерабатывающей и сбытовой компанией в стране, обогнав ЛУКОЙЛ! Иначе бы «Эксон» не предлагал заплатить за 45 процентов акций «ЮКОСа» 40 миллиардов долларов, а он уж изучал все до конца, что в компании делается!»

Защита ходатайствовала о вызове в суд в качестве свидетелей Владимира Путина и Игоря Сечина. Суд не нашел их интересными и защите отказал.

Зато 21 июня в суд приехал Герман Греф.

«Здравствуйте, Герман Оскарович!» — начал Ходорковский.