Жизнь и творчество В.В.Крестовского

В этот последний свой петербургский период Крестовский дружил с писателями А.Н. Майковым, В.И. Немировичем-Данченко, Г.Н. Данилевским, Н.Ф. Соловьевым, В.Н. Мещерским, И.Ф. Горбуновым, С.С. Татищевым, М.Н. Розенгеймом. Жил он широко и еженедельно устраивал вечера. В то же время он часто бывал у принца А.П. Ольденбургского, где принимал участие в литературных вечерах, читал отрывки из своих произведений.

Семейная жизнь его во втором браке была очень счастлива, и он нашел в своей супруге и новой семье то, к чему давно стремился — душевное спокойствие и новую цель жизни.

VII

Летом 1892 года варшавским генерал-губернатором И.В. Гурко, знавшим В. В. Крестовского со времен войны 1877–1878 гг., ему было предложено занять вакантное место редактора «Варшавского дневника». Русский печатный орган на западных окраинах России представлял в то время русскую общественную мысль среди населения, долгое время находившегося под влиянием идей, враждебных государственному единству. Он должен был рассеять призрак племенной автономии силой своего убежденного слова, честно и правдиво выяснять истинное положение дел в государстве, отстаивать достоинство власти от происков внутренней и внешней пропаганды. Он обязан был внимательно относиться и к явлениям местной общественной жизни, изучать нужды населения края, являясь как бы зеркалом правительства и русского общества, и нес потому большую нравственную ответственность.

В.в. Крестовский, как человек высоко талантливый и положивший немало труда на изучение вопросов Царства Польского и Западного края, легко бы справился с поставленной задачей, если бы не «оборотная сторона медали». Прежде всего «Варшавский дневник» был изъят из цензурного комитета и поручен предварительному

просмотру особого чиновника, избранного генерал-губернатором, так что Крестовский после тридцатилетней независимой литературной деятельности был поставлен под контроль лица, ничего общего с литературой и публицистикой не имеющего. Это была первая отправная точка грядущих неприятностей. За ней следовала польская печать, которой кого бы ни поставь во главе «Варшавского дневника» всех, не задумываясь, забросает пасквилями в силу одной только причины — как представителя русского печатного органа.

На первую же вступительную статью Крестовского, несмотря на ее благородный, рыцарский тон, на безусловно примирительное настроение по отношению к польскому вопросу, вся польская печать отозвалась враждебно и забросала Крестовского бранью и насмешками, извратив все сказанное им.

Однако сложная и тяжелая обстановка никак не охладила энергии нового редактора и все его стремления и деятельность были направлены к одной идее — оказать своим органом большую помощь многолюбимому отечеству.

День своего вступления в должность он приурочил к 7 октября 1892 г., когда исполнилось ровно тридцать пять лет его литературной деятельности. В газетном мире юбилей прошел незамеченным, а в Варшаве он был отпразднован в местном кружке во главе с генерал-адъютантом И.В. Гурко, друзьями и товарищами Крестовского по Уланскому полку и сотрудниками газеты.

За этим обедом один из старинных его друзей М.А. Терентьев написал стихотворение, в котором назвал его «кованным из стали». Несмотря на впечатлительность и склонность В.В. Крестовского к увлечениям его можно было в самом деле назвать «кованным из стали», потому что, как он доказал своею писательской деятельностью, он был тверд в своих убеждениях и принадлежал к числу тех немногих, которые в периоды разных псевдолиберальных увлечений нашего общества оставались верными истинно русским взглядам; он был «кованным из стали» еще и потому, что, несмотря на много пережитых им испытаний, он сохранял до последнего времени душевную свежесть и энергию.

Действительно, глядя на здорового, полного энергии и сил, веселого хозяина дома никому и в голову не могло прийти, что беспощадное время оставило ему для жизни и трудов всего три года.

Первым делом Крестовского по вступлении в редакторство было расширение программы «Дневника». В редакции закипела работа, появились преданные сотрудники, редактор работал по 14 часов в сутки. Казалось бы, имея главного цензора в лице генерал-губернатора, можно было бы при еженедельных докладах ему избавиться от всякой иной цензуры, но на деле выходило иначе.

Положение было тем труднее, что цензура происходила вечером и все вычеркнутые статьи надо было успеть подменить ночью, чтобы не задержать выпуск. Дошло до того, что Крестовский, выведенный из терпения цензорскими придирками, начал выпускать номер на свой страх и риск, не посылая его для просмотра. На это самоуправство тут же появилась жалоба, редактор получил выговор и предупреждение, что в следующий раз дело будет передано в суд.

Постоянное угнетенное состояние духа и усиленная газетная деятельность сделали этот период совершенно бесплодным для литературной деятельности Всеволода Владимировича, за весь период был написан только один рассказ.