Жизнь и творения Зигмунда Фрейда

Мы узнаем о последствиях этого инцидента из опубликованной Флиссом в 1906 году книги «In eigener Sache». 20 июля 1904 года Флисс написал Фрейду письмо, в котором говорилось, что Отто Вейнингер, очень талантливый молодой венский врач, выпустил книгу, в которой мысль о бисексуальности занимает видное место

[97]. До него дошли слухи, что Вейнингер был в близких отношениях с одним из учеников Фрейда, молодым психологом по имени Свобода, и он убежден, что этот великий секрет просочился по данному каналу. Что Фрейд скажет на этот счет?

Фрейд ответил, что Свобода — не его ученик, а его пациент, которому он упомянул когда-то во время анализа[98]

, что бисексуальность является универсальной, и тот однажды высказал подобную мысль Вейнингеру. Да и вообще, Вейнингер мог где угодно «напасть» на эту мысль, так как она часто встречается в медицинской литературе. «Вот все, что мне известно по данному вопросу». Это, вероятно, единственный случай в жизни Фрейда, когда он на какое-то время не был полностью откровенен. Должно быть, ему крайне хотелось успокоить Флисса. Флисс возразил на это, утверждая, что Фрейд ранее называл Свободу своим учеником, что Вейнингер не мог «напасть» на эту мысль во время чтения медицинской литературы, так как, по его утверждению, эта мысль являлась абсолютно новой. Флисс также утверждал, что любые упоминания в литературе на эту тему были случайными и не имели отношения к бисексуальной природе каждой живой клетки, что составляло сущность его доктрины, которую Вейнингер преподнес как свое собственное открытие. Флисс спрашивал Фрейда о том, является ли правдой то, что, как ему стало известно, Вейнингер сообщил Фрейду о своей работе и даже предоставил ему свою рукопись для чтения. Теперь Фрейд оказался слишком вовлеченным в это дело, но мужественно реагировал на создавшееся положение. Он откровенно признался, что, должно быть, действовал под влиянием желания отнять у Флисса самобытность его работы, которое, вероятно, смешалось с его завистью и враждебностью к Флиссу. Он был оптимистически настроен, если думал, что такое психологическое объяснение успокоит или даже заинтересует Флисса. Он завершает свое письмо фатальным выражением сожаления о том, что Флисс не находит время писать ему, кроме как по такому тривиальному вопросу, как этот. Без сомнения, если бы не такое высказывание Фрейда, их переписка продолжилась бы, но Флисс не был тем человеком, с которым можно было разговаривать подобным образом. Он никогда больше не написал Фрейду, а два года спустя опубликовал их личную переписку.

Но самым неприятным во всей этой истории является ее завершение. В конце 1905 года Флисс поручил одному своему другу опубликовать памфлет, направленный против Вейнингера, Свободы и Фрейда. Последний немедленно отреагировал на эту критику. В январе 1906 года он писал в письме, из которого мы приведем лишь выдержку, Карлу Краусу, редактору «Die Fackel» следующее: «Д-р Флисс осуществил в Берлине публикацию памфлета, направленного против О. Вейнингера и Г.Свободы, в котором оба молодых автора обвиняются в величайшем плагиате и про которых говорятся чрезвычайно грубые вещи. О правдивости этого жалкого писаки можно судить хотя бы по тому факту, что меня самого, хотя я был другом Флисса в течение многих лет, обвиняют в том, что я предоставил Вейнингеру и Свободе информацию, которая и послужила основой для их так называемых незаконных действий… Я надеюсь, уважаемый г-н редактор, что вы будете рассматривать данное письмо лишь как знак моего к вам уважения, как свидетельство моего предположения о вашей заинтересованности в делах культуры. В данном вопросе мы озабочены защитой против сверхмерной самонадеянности грубой личности и выражением ею своего мелкого личного честолюбия от имени святой науки».

Он написал также Магнусу Хиршфельду, издателю «Jahrbuch fir sexuelle Zwischen-stufen» («Ежегодника сексуальных пограничных случаев»),

в Берлин: «Нельзя ли обратить ваше внимание на памфлет, озаглавленный „Wilhelm Fliess undseine Nachentdecker“… Это вызывающая отвращение пачкотня, которая, среди всего прочего, грязно клевещет на меня… В данном случае нам действительно приходится иметь дело с фантазией честолюбивого человека, который в своем одиночестве потерял всякую способность к суждению о том, что правильно и что допустимо… Лично для меня неприятно произносить публично резкие слова против человека, с которым в течение двенадцати лет я был связан самой тесной дружбой, и, таким образом, провоцировать его на дальнейшие оскорбления».