Жизнь и учение св. Григория Богослова

Григорий выразил здесь традиционную для восточно–христианского богословия идею Священного Предания Церкви как главного источника веры. Восточное богословие не знало того противопоставления Писания и Предания, которое впоследствии станет краеугольным камнем западной схоластики. В восточном понимании Писание есть часть Предания: Писание выросло из Предания и отражает определенную стадию развития Предания — развития, которое на этой стадии не закончилось. Уже Ириней Лионский подчеркивает первенство Предания: он говорит о новозаветном Писании как письменно зафиксированной проповеди апостолов, которые сначала проповедовали устно. [835] Ириней решительно отвергает претензии гностиков на обладание тайным знанием, однако в противовес им выдвигает не принцип" "sola Scriptura" ", [836] но принцип верности" "Преданию, которое происходит от апостолов и сохраняется в церквах через преемства пресвитеров" ". [837] В сущности, Григорий Богослов говорит о том же, впрочем, он делает акцент не на" "сохранении" "Предания, но на его развитии, обогащении."Тайное знание" ", т. е. учение Христа, не вошедшее в новозаветный канон, не является выдумкой гностиков: оно существует, но существует не у них, а в Предании Церкви. Именно Церкви вверил Христос это знание, и именно в опыте Церкви, в ее богословии продолжают раскрываться фундаментальные истины христианской веры.

Что же касается Писания, то в нем, по мнению Григория, догматические истины уже заложены: надо только уметь их распознавать. Григорий предлагает такой метод чтения Писания, который можно назвать" "ретроспективным" ": он заключается в том, чтобы рассматривать тексты Писания исходя из последующего Предания Церкви и идентифицировать в них те догматы, которые более полно сформулированы в позднейшую эпоху. Такой подход к Писанию является основным в патристический период. Не только новозаветные, но и ветхозаветные тексты, как считает Григорий, свидетельствуют о Троице:

Вознеси славу с херувимами, соединяющими три Святости в одно Господство [838] и настолько показывающими Первую Сущность, насколько их крылья приоткрывают Ее трудолюбивым. Просветись с Давидом, говорящим Свету: Во свете Твоем узрим свет, [839] то есть в Духе Сына, [840]

светозарнее Которого может ли что-нибудь и быть? С Иоанном возгреми, сыном громовым, [841] ничего низкого и земного не возглашая о Боге, но все высокое и возвышенное, признавая Того, Кто был в начале, Кто был с Богом и Кто есть Слово Божие, [842] Богом, и Богом истинным от истинного Отца… И когда читаешь Я и Отец — одно, [843]

представляй связь по сущности; а когда (читаешь) К нему придем и обитель у него сотворим, [844] размышляй о раздельности Ипостасей; когда же (встречаешь) имя Отца и Сына и Святого Духа, [845]

(представляй) три личных свойства (tas treis idiotetas). Вдохновляйся вместе с Лукой, читая Деяния апостолов. Зачем ставишь себя в один ряд с Ананией и Сапфирой.., окрадываешь само Божество и лжешь не человеку, но Богу, [846] как слышал?[847]

Итак, Библию следует читать в свете тринитарного догмата и в контексте всего догматического предания Церкви. В IV веке и православные, и ариане прибегали к текстам Писания для подтверждения своих богословских установок. В зависимости от этих установок, к одним и тем же текстам прилагали разные критерии и толковали их по–разному. Для Григория существует один критерий правильного подхода к Писанию: верность Преданию Церкви. Только то толкование библейских текстов легитимно, считает Григорий, которое основывается на церковном Предании: всякое другое толкование ложно, так как" "окрадывает" "Божество. Вне контекста Предания библейские тексты утрачивают свою догматическую значимость. И наоборот, внутри Предания даже те тексты, которые не выражают прямо догматические истины, получают новое осмысление. Христиане видят в текстах Писания то, чего не видят не–христиане; православным открывается то, что остается сокрытым от еретиков. Тайна Троицы для последних остается под покрывалом, [848] которое снимается только Христом, и только внутри Церкви.

Троичное богословие