Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

Кроме чтения профессиональной литературы Нина Михайловна постепенно училась пользоваться астрономическими инструментами. Их источником отчасти служило Русское астрономическое общество. В отчетах РАО можно, например, прочитать, что из числа «инструментов, принадлежащих обществу» «два ящика для перевозки столовых хронометров» находятся у «д[ействительного] чл[ена] Н. М. Субботиной»[289]. Но главным образом состояние семьи и поддержка родителей позволяли Нине Михайловне покупать необходимые книги и инструменты. И если друзья помогали и поддерживали ее в повседневных мелочах вроде захода в библиотеку, то и Нина Михайловна не задумываясь делилась с ними своим «научным имуществом». Среди ее писем можно встретить, например, такие: «Многоуважаемый Борис Алексеевич, если Вам больше не нужен мой фотографический аппарат и Вы собираетесь побывать у меня в Собольках, то пожалуйста, захватите его с собой, мне хотелось бы снять несколько фотографий Собольков»[290]; «Многоуважаемый Борис Алексеевич! Г[осподи]н Поздняков вернулся лишь вчера и еще не [успел] мне вернуть книгу»

[291]. Или: «Дорогой Борис Алексеевич! Не знаю скоро ли я увижу Вас, [а] потому пишу Вам. Не будете ли Вы так добры написать Поморцеву (Надеждинская 5в) и спросить его об призмозеркальном круге Пистора[292], котор[ый] я ему отвезла в январе. Вы тогда его просили на несколько дней и я боюсь не случилось ли чего-ниб[удь] с инструментом, что его не возвращают мне до сих пор. Если можно, я хотела бы взять его опять, а если нельзя, то м[ожет] б[ыть] Вы будете так добры раздобыть какой-нибудь другой. На таких-то маленьких инструментах и учиться астрономии, — они очень полезны для изучения вопросов практической астрономии. Так, пожалуйста, разузнайте насчет Пистора и т. д.!»[293]

И молодые московские и петербургские астрономы не отказывали Нине Михайловне в советах и инструкциях, что хорошо видно, например, из следующего письма Нины Михайловны Б. А. Федченко от 15 мая 1904 г.: «Дорогой Борис Алексеевич! Пожалуйста, закиньте крючочек на пассажный инструмент![294] Если Вы его выудите, право я так буду Вам благодарна, что расцелую за него! Уж мне Штернберг обещал поучить меня как с ним действовать! Вы сочините, что он Вам нужен (т[о] е[сть] не Штерн[берг], а инструмент!) — для экспедиции, а уж я Вас научу действовать им. У Поморцева я таки раздобыла Пистора! Хотя ему не хотелось отдавать, и я в утешение пообещала скоро возвратить назад. Жду Вас, чтобы произвести наблюдения! Сегодня первый [день] очень хорошо, а то ужасно было холодно и скверно. Зато сегодня у меня стая комаров и [нос] совсем распух от их укусов. — Счастливый человек: сидите в Питере и ни один комар Вам не страшен! Впрочем я очень довольна — целый день копалась в саду и в тоже время повторяю математику, которая у меня всегда в кармане — пожелайте успехов! Всего хорошего и опять просьба быть таким добрым, каким только можно!»[295] И еще через несколько дней, 30 мая 1904 г.: «[И…]

[296] просил Вас сказать, что может дать Вам анероид[297] и просит известить — как его Вам переслать? Пассажный инструмент у них есть и они могут его дать. [И…][298]

ждал от Вас письма, по данному поводу. Но я сегодня получила от него телеграмму, что он просил уже этот инструмент, т[ак] ч[то] Вы можете не писать, но все же было бы хорошо, если бы Вы упомянули со своей стороны об этом. Он знает, что инстр[умент] [берется] для меня»[299].

Нина Михайловна интересовалась всем связанным с астрономией: неутомимо отыскивала книги, инструменты, знакомилась и тесно общалась с профессиональными астрономами, посещала обсерватории, участвовала в проектах РАО, присутствовала на заседаниях других научных обществ, если они как-то были связаны с ее предметом. Например, она спрашивала в одном из писем, адресованных Ольге Александровне Федченко: «Не знаете ли Вы — когда будет заседание Моск[овского] общества испытателей природы? Штернберг писал, что будет говорить на нем речь, и мне хотелось бы поехать на него, разумеется, если речь будет об астрономии, а не просто годичный отчет. Сообщите пожалуйста!»[300] Она подружилась с молодыми, только еще начинающими свою профессиональную жизнь пулковскими астрономами и проводила время в беседах с ними. «С удовольствием вспоминаю все долгие года нашего знакомства с тех пор как мы встретились у А. П. Ганского в Пулкове. Буду надеяться, что и теперь где-ниб[удь] встретимся на общей работе!» — писала она Г. А. Тихову предположительно летом 1945 г.[301] И ему же 1 апреля 1956 г.: «Спасибо за письмо и портрет с надписью: „старому другу“. Вы действительно, добрый и внимательный друг с давних лет. Пулково и наши разговоры с Вами и А. П. Ганским в башне Бредихинского рефрактора не забываются!»[302]