Жизнь и время Гертруды Стайн

Со смертью матери в доме все переменилось. Четырнадцатилетняя девочка уже начала понимать, что внешне проигрывает сверстницам — невысокая, плотно сложенная, с заметно избыточным весом, что с тревогой отметила в дневнике еще мать. Детство кончилось. Гертруда претерпела трансформацию, непосредственно ощутив связь с внешним миром. Свои 15 лет она посчитала переломным возрастом: «Пятнадцать лет действительно как средневековые годы: все открываешь впервые — ничего ясного ничего определенного ничего безопасного ничего не приходит и ничего не уходит; но все может произойти».

Майкл, получив степень бакалавра, возвращается назад и начинает работать у отца в компании. Отец полностью поглощен банковскими операциями. Хозяйство переходит в руки Берты и более-менее налаженная жизнь расстраивается. Никакой системы или порядка. Каждый ест, что хочет и когда хочет. Лео и Гертруда могли использовать время, как им заблагорассудится — могли пойти в оперу, гулять ночью, охотиться (Лео умел стрелять из ружья), а днем высыпаться и т. п.

В 1891 умирает отец. И как ни странно, его смерть лично Гертруде приносит облегчение: «Однажды утром мы не смогли разбудить нашего отца. Лео пролез в окно и оттуда выкрикнул, что отец лежит в кровати и он мертв; и мертв он был. Тогда-то наша жизнь, без отца, превратилась в приятную». В последние годы отец стал особо нервным, раздражительным, пытался устанавливать какие-то странные порядки в доме, на улице вел себя крайне эксцентрично. Противостояние его и детей выражалось в беспрерывных скандалах. В записных книжках, не предназначенных для чужих глаз, Гертруда упоминает несколько еще более тревожных фактов. Однажды отец попросил старшую дочь Берту лечь к нему в кровать для согревания. Она отмечает нечто подобное, случившееся с ней и братом отца Солом.

Гертруда не находит добрых слов об отце; по всей видимости, и он ощущал некоторую неприязнь к ней. В его глазах она была не той дочерью, какую хотелось бы видеть.

Извещая о смерти отца в письме к дяде Мейеру, первопроходцу, дипломатичный Майкл, теперь двадцатишестилетний, сор из избы не стал выносить:

Какой потерей стала смерть дорогого отца для нас, особенно для меня, ибо он был не только отцом, но и другом. Он оставил собственноручное завещание, назначив Мейера Эрмана… и меня душеприказчиком по Калифорнии, а вашего сына Майкла — душеприказчиком, без бондов, с правом продавать любую собственность без суда. Завещание сейчас в суде на утверждении… Дети все совершеннолетние, за исключением Лео и Гертруды; я назначен их опекуном.

В самое ближайшее время мы переедем в Сан-Франциско, где я проживал с марта месяца и работал в должности первого помощника суперинтенданта Омнибус Кейбл Компани, входившей в корпорацию, где вице-президентом был дорогой Па…

В наследство Даниель оставил 480 акров земли, акции нескольких компаний… и долги, с которыми Майклу пришлось разобраться. С этим Майкл справился, продав небольшую компанию, которой отец владел.

Жизнь при Майкле потекла в совсем ином русле. Он установил теплые отношения со всей четверкой. Берта вела хозяйство, меньшим выдавались деньги на карманные расходы. Растратив их (на книги, обычно), они обращались к брату за помощью; тот «всегда вздыхал, но любил бывать с нами и брал нас на обед [в ресторан], но перед этим мы должны были сидеть и выслушивать его наставления».

Майкл быстро сделал карьеру, став менеджером отделения крупной компании. Кроме того, он искусно вложил деньги в различные проекты, включая покупку многоквартирных доходных домов.

В 1892 году большая семья распалась. Майкл и Саймон остались в Сан-Франциско, Лео, учившийся тогда в Беркли, переехал в Гарвард продолжать учебу, а Берта и Гертруда отправились в Балтимор к родственникам матери.