Жизнь из грязных кусочков… Я создал себе сам!

– А это ты, что припёрся в такую рань? Я тебя ждала к обеду.

– В обед я не могу, у меня наметились другие дела. Она пропустила меня в прихожую и, ворча, сразу захлопнула дверь – ходят тут всякие. В зале, на полу была расстелена дерматиновая клеёнка, на которой, в разобранном виде находились детали от трёх пистолетов. Бабка молча, взяла ёршик, макнула его в железную ёмкость с ружейной смазкой и продолжила чистку пистолетных деталей.

– Оружие любит чистоту, – наконец проговорила она и посмотрела на меня.

– Что случилось, почему такой кислый и выглядишь, как печень моего соседа-алкоголика?

– Да мать достала, женись, да женись и точка!

– Ну естественно, ты должен оправдывать возложенные на тебя надежды. Только с твоим образом жизни это никак не вяжется, ты должен выбирать, или жена и дети, или скитание по нарам и шконкам в местах, где женщин не подпускают на пушечный выстрел. Это несовместимые вещи. Когда-то мудрый Гомер сказал: «Берегись с женою быть слишком доверчив». Жена – это серьёзная уязвимость для рисковых людей, это хомут и хомут очень серьёзный. А про детей я вообще молчу.

Хочешь жениться? Пожалуйста, вон сколько длинноногих красавиц вьётся вокруг тебя, но тогда про воровскую жизнь тебе придётся забыть.

– Да ладно вам тёть Шур, основываясь на собственном опыте могу с уверенностью сказать, что длинноногие девушки абсолютно бездарны в постели.

– Ну какой, а, вы посмотрите на него, красавца, тоже мне, Жан Маре недоделанный, смотри пробросаешься.

– Да какие мои годы, ещё успею.

– Надеюсь, что у тебя уже есть такая девушка на примете? Только прошу тебя, будь осторожен, красивая девушка рай для глаз, но ад для души и чистилище для кошелька.

– Есть, но она странновато себя порой ведёт и не подпускает меня близко к себе.

– Ладно, давай неси из холодильника пару бутылок пива чимкентского разлива и вяленого палтуса прихвати. Разговор у нас будет очень серьёзный и возможно тебя от этих новостей может хватить апоплексический удар. Я заинтригованный таким неожиданным поворотом, быстро принёс бутылки, открыл и с наслаждением отпил добрую половину бутылки. В связи с убийственной жарой летом хорошее пиво в Средней Азии было всегда в большом дефиците.

– Присаживайся Александр и пожалуйста не вздумай меня перебивать, разговор у нас будет долгий и не очень приятный, наконец пришло время тебе всё рассказать.

– Что-то начало нашего разговора начинает мне уже не нравится!

– Думаю, то что я сейчас расскажу тебе ещё больше не понравится.

– Ого! Терпеть не могу сюрпризы, но я весь внимание.

– Когда-то, очень давно, жила-была приличная девочка Агния. Природа одарила её неплохими физическими данными и к 1917-му году, она уже имела все положенные выпуклости, присущие девушкам в гораздо старшем возрасте. Вообще, ей с детства говорили, что некрасивых девушек с именем Аглая в природе не существует, все они привлекательны, грациозны и изящны, а главными чертами характера у них являются доброта, женственность и отзывчивость. К тому же Аглая имела на плечах весьма неглупую головку. Дочь начальника одного из полицейских отделений Санкт-Петербурга, с детства, вращаясь в кругу питерской богемы, в раннем возрасте усвоила все прелести современной жизни и рано узнала цену этой жизни. К тому же, её отец, Павел Прохорович Зотов был тоже далеко не дурак и прекрасно умел извлекать всё полезное из этой жизни. Частенько брал взятки и жил с дочерью ни в чём себе не отказывая, жена его, после скоротечной болезни, мучилась недолго и умерла от чахотки в 1912 году в Крыму.

К концу этого же года обер-полицмейстер Санкт-Петербурга, за определённую мзду, назначил его начальником полицейского отделения, возложив на него контроль за деятельностью подчинённых ему околоточных надзирателей в Путиловском районе, а те в свою очередь контролировали участковых приставов. Через некоторое время, чувствуя свою безнаказанность, он набрал такой ход, что вообще попутал все берега. Теперь он сам не брал взятки напрямую, а обязал всех приставов и надзирателей приносить ему деньги прямо в кабинет. Рядовой городовой получал жалование 130-150 рублей в год, жилье, вопреки уставу, теперь предоставлялось ему не в казарме, а в доходном доме бесплатно, кормился городовой на улицах, в кабаках, на рынках и в борделях, где главную скрипку играли "синенькие" и "красненькие" купюры номиналом в пять и десять рублей, которые позволяли жить припеваючи.

А с приходом нового начальника отделения жить городовым стало ещё лучше. Отдал раз в неделю определённый процент от мзды и продолжай творить чудеса на вольных хлебах. Ответственности никакой. Всем городовым он непринуждённо и не навязчиво объяснил, что от количества ассигнаций, вложенных в конверт, напрямую зависит их продвижение по служебной лестнице. И со временем некоторым благоволила удача, из городовых, после пяти лет безупречной службы, они производились в околоточные надзиратели, а это уже другие деньги и другие привилегии. Под началом околоточного надзирателя оказывался определённый район (околоток) с десятком городовых.