Жизнь как квест

Права была Римма, мне надо было общаться с мужчинами, прежде чем прыгать к ним в койку. С Мишкой у нас была первая влюбленность, мы целовались и обжимались, впервые познавая желания своего тела. Нам некогда было обсуждать совместные интересы. Я подстраивалась под Мишку, а в результате он решил, что и под его интрижки я тоже подстроюсь и прощу. А Алексей со мной ничего не обсуждал. Он решил, что его интересы прежде всего. И я обязана под эти интересы подстраивать свою жизнь. А меня как личность никто и не собирался замечать. Они все решали за меня.

Я впервые что-то обсуждаю с мужчиной. Мы гуляем по городу и говорим, говорим, говорим. Рассказываем о своих интересах, обсуждаем книги, которые читаем, места, которые любим посещать, даже фильмы. У нас совпадают вкусы. Не знаю, в какой-то момент мы рассказали друг другу о своих семьях.

Я рассказала о сложных отношениях между папой и мамой, об их разводе. О том, что сейчас у каждого своя новая семья, новая жизнь, и о семейных тайнах, что скрывало их прошлое.

— У нас со Славкой тоже были когда-то родители. Папа и мама жили дружно и любили друг друга даже сильнее, чем нас с братом. Мы тогда жили в большом поселке на берегу Байкала.

— Значит, вы из Сибири.

— Да, ты с Урала, а я Сибиряк, соседи, — улыбнулся Кирилл. — Наш со Славкой отец любил ходить на рыбалку. И нас с братом приучил. Вот однажды весной, когда лед на Байкале поднялся, но еще не раскололся, он ушёл на рыбалку. И не вернулся. Мама тогда с горя чуть с ума не сошла. Рыдала дни напролет. Лето пришло, а тело отца так и не нашли. Бывалые рыбаки говорили, что Байкал его вместе с амуницией забрал. Не всплывет.

— Как ужасно, — только и смогла пробормотать я.

— Мама у нас сильно переживала, болела, за нами ей ходить стало некогда. Она все бегала на берег Байкала и искала папу. Нас к себе временно забрала бабушка. Мне тогда было пять лет, Славику семь, почти восемь. Шли годы, а ничего не менялось. Мама тихо сходила с ума, каждый день шла к берегу и искала отца, а мы росли беспризорниками. Потом и мама пропала, ее нашли через пять дней. Толи сама утопилась, толи случайно утонула, никто расследовать не стал. А через три месяца умерла бабушка. Нас отправили в детский дом. В тот год я только в школу пошёл, а Славик учился в четвертом классе. И начались наши мытарства по детским домам. Тяжело было привыкать жить не дома. Нас часто били, Славик за меня заступался и получал по полной. Потом мы стали сбегать из детских домов. Нас ловили и возвращали.

— Печально…

— Да, один раз сбежали и почти до Москвы доехали, жили впроголодь, скитались по вокзалам. Нас выловили и отправили в детский дом в Подмосковье. Тут было чуть получше. Хорошо кормили, школа рядом была, детдомовские вместе с обычными ребятами учились. Мы со Славкой стали учиться лучше. Нами одна семья заинтересовалась, в гости приглашали. Хотели уже оформить опеку, но пробили по своим связям родственников и выяснили, что у нас есть родной дядя, мамин брат. У бабушки было два мужа, от первого брака она родила сына, от второго — дочь. С первым мужем она разошлась, и он, забрав сына, уехал. Связь с ними она потеряла. Поэтому, когда мы остались одни, у нас не нашлось никого из близких родственников, кто бы нас забрал к себе. И вот эта семья позвонила нашему дядьке, тот приехал почти сразу. И решил нас усыновить. У дядьки своих детей не было, а его жена умерла год назад. Вот так мы и оказались в Москве.

— А как же Амир?