Жизнь как роман

Я выбралась из постели только днем, когда явился со своим еженедельным визитом Марк Рутелли. У нас установилась традиция беседовать по понедельникам у меня в кухне, за картофельными блинчиками c сыром, которые он покупал в «Ха-Ацлаха», кошерной бакалее еврейского квартала Уильямсберга. Бывший коп вел тщательное расследование: в частности, его занимал человек по имени Хасан, проведший со мной полночи накануне исчезновения Кэрри, и Амелита Диас, няня-филиппинка, приходившая от агентства, чтобы с ней посидеть. До сих пор его расследование не давало обнадеживающих результатов, однако Рутелли не ослаблял хватку и, в отличие от других сыщиков, с которыми я сталкивалась, не помышлял о том, что в исчезновении Кэрри могла быть хотя бы отчасти виновна я сама.

Но в этот раз я сразу увидела по его лицу, что у него появились новости. Он был весь помятый, всклокоченный, как будто ночевал в машине, но опухшие глаза непривычно сверкали.

– Вы что-то нашли, Марк?

– Радоваться еще рано, Флора, – предупредил он, опускаясь на табурет.

Устало стянув с себя куртку и отстегнув кобуру, он положил то и другое рядом с собой на стол. Как он ни старался выглядеть невозмутимым, вид у него был необычный. В этот раз он явился без гостинцев, но я все равно налила ему остатки вчерашнего вина и села напротив.

– Буду с вами честен, – начал он, открывая потертый кожаный кейс. – Перлман, куратор из ФБР, уже в курсе, что я вам расскажу.

Мое сердце пронзила боль, словно в меня воткнули кол.

– Что вы раскопали, Рутелли? Скорее выкладывайте!

Он вооружился старым ноутбуком и картонной папкой.

– Дайте объяснить по порядку.

Я так нервничала, что залпом выпила полстакана Мерсо. Бывший коп прищурился и достал из кармана несколько фотографий.

– Я не рассказывал вам, что уже несколько недель назад стал следить за вашим издателем… – Говоря, он разложил передо мной сделанные при помощи телеобъектива снимки.

– За Фантиной? Зачем?

– Почему бы нет? Она входит в ваш ближний круг и нередко сидела с Кэрри…

Я покосилась на снимки. Фантина на улицах Гринвич-Виллидж, Фантина выходит из своей квартиры в Сохо, Фантина на рынке на Юнион-сквер, Фантина разглядывает дамские сумочки перед бутиком «Селин» на Принц-стрит. Фантина, всегда одетая с иголочки…

– Что же вам дала эта слежка?

– Не много, – признался Рутелли. – Во всяком случае, до вчерашнего дня.

Он указал на два последних снимка. Фантина в темных очках, в джинсах и в изящной курточке перед витриной не то антикварной лавки, не то букинистического магазина.

– Это Writer Shop, писательский магазин в Ист-Виллидж.

– Ни разу о нем не слышала.

– Фантина купила там ручку.

Я объяснила полицейскому, что речь идет, наверное, о ручке Dunhill Namiki, подаренной мне Фантиной накануне, чтобы вернуть меня в седло. Он сильно заинтересовался и попросил показать ему ручку. Я показала, умолчав о своем сне: не хватало выставить себя сумасшедшей перед единственным человеком, готовым мне помогать!

– Вы должны кое-что знать об этой ручке, – сказал коп. – По слухам, она принадлежала Вирджинии Вулф.

– Какая здесь связь с моей дочерью?

– Сейчас объясню. Магазин Writer Shop специализируется на реликвиях и на личных вещах знаменитых писателей. – Говоря, Рутелли зашел на веб-сайт магазина. – Там можно приобрести за заоблачную сумму одну из трубок Сименона или, скажем, ружье, из которого вышиб себе мозги Хемингуэй.

Я пожала плечами.

– Это типично для нашего времени. Настоящих книгочеев становится все меньше. Теперь людей интересует не произведение, а автор: его жизнь, физиономия, прошлое, сексуальные партнеры, всякая чушь, которую он постит в соцсетях. Все что угодно, лишь бы не читать.

– Меня заинтересовал этот магазин, – продолжил гнуть свое коп. – Дай, думаю, присмотрюсь поближе! Зашел, прикинулся коллекционером, потом стал писать им электронные письма.

Он открыл свою почтовую программу и развернул ко мне экран.

– Вот что мне ответил владелец.

5.

От кого: Writer Shop – Ист-Виллидж

Кому: Марку Рутелли

Тема: Выдержка из нашего каталога

Дорогой сэр,

по вашей просьбе предлагаем ознакомиться со списком выставленных на продажу предметов, не фигурирующих на нашем сайте. Надеюсь на соблюдение конфиденциальности и выражаю готовность предоставить более полные сведения.

Всегда к вашим услугам,

Шатан Богат, директор.

– Донасьен Альфонс Франсуа де Сад (1740–1814)

Два итальянских пейзажа кисти Жан-Батиста Тьерса, принадлежавшие маркизу. Сюжет – развалины, среди которых разворачивались оргии, описанные в романе «История Жюльетты, или Успехи порока».

– Оноре де Бальзак (1799–1850)