Жизнь как теннис

Реджина кивнула и вышла из машины. Эмма быстро оказалась рядом, и они вместе пошли в их номер.

В лифте Миллс уже практически засыпала на груди Эммы.

– Эй, – засмеялась Свон, – еще пара минут. Потерпи, родная.

Лифт приехал, и они обе быстро оказались в номере.

Миллс скинула с себя влажную одежду и, взяв полотенце, пошла в душ. У девушки уже не было практически никаких сил. Встав под теплые струи воды, брюнетка расслабилась еще больше и уже просто хотела оказаться в мягкой постели.

Эмма дожидалась Миллс на кровати. Она расстелила ее и просто сидела сверху. Рука ужасно болела, но Свон снова не хотела расстраивать Миллс. Она решила, что когда Реджина уснет Эмма сходит к мистеру Уайту за обезболивающем.

Реджина вышла из душа и увидела, как Эмма потирает плечо. Она присела на кровать и обняла блондинку.

– Сильно болит? – тихо прошептала Миллс.

– Есть немного, – увидев обеспокоенный взгляд и, вспомнив свое обещание, Эмма продолжила, – Ри, я схожу сейчас к Уайту, хорошо?

– Хорошо, – отпуская девушку, сказала Реджина и встала с кровати.

– Ри, ты чего? – обеспокоенно подошла к ней Свон. Она почувствовала, как Миллс переживает, но не говорит ей об этом.

– Эмма, сходи к Уайту, – спокойно сказала Миллс, – я подожду тебя, пока ты вернешься.

– Миллс, ложись спать, пожалуйста, – в немного приказном тоне сказала Свон и пошла на выход.

Брюнетка промолчала на реплику Эммы, зная, что все равно сделает по-своему. Когда дверь закрылась за Свон, девушка встала и пошла на балкон. Устроившись в мягком кресле, она обратила свой взгляд на небо, усыпанное звездами. Это была редкость, что в мегаполисе можно было увидеть хоть несколько звезд.

Свон быстро нашла номер Уайта и сходила к нему. Он вколол девушке обезболивающие и осмотрел травмированное плечо. Придя к выводу, что травма все-таки не столь серьезная, как могло бы показаться, доктор все же порекомендовал блондинке съездить в больницу и сделать рентген, чтобы точно удостоверится. Но по его словам, ближе к финалу при условии лечебного массажа и не нагружения руки, а лучше полного покоя, плечо должно нормально восстановиться и быть в полной или почти полной боевой готовности.

Свон поблагодарила Уайта и направилась в номер к Реджине. На часах было уже 3 часа ночи, и Эмма надеялась, что Миллс уже спит, а не ждет ее.

Но, не обнаружив любимую в постели, Эмма сильно разозлилась. Она сходила в ванную, и только потом пошла на балкон, не обнаружив ее в ванной.

Реджина сидела на балконе, и со стороны было видно, как она из последних сил старается не заснуть, хотя глаза непроизвольно закрываются.

Эмма зашла на балкон и присела на подлокотник кресла.

– Я же, по-моему, сказала, чтобы ты шла спать? – вырвала из полудрема брюнетку Эмма.

– А я, по-моему, тебе не обещала, что сделаю именно, так как ты сказала, – сквозь зубы процедила Миллс, не поворачиваясь к девушке.

– Тогда, дорогая, – вставая с кресла, в той же манере ответила Эмма, – не жди, что и я буду делать, так как хочешь ты, – и вышла с балкона, идя в гостиную.

Миллс поднялась и пошла за Эммой, – а ты хоть раз делала, так как хочу я? – кинула вопрос в спину уходящей Свон.

– Не начинай детский сад, пожалуйста, – устало выдала Эмма и присела на диван, – я делала все, что ты хочешь, за исключением тенниса, – осматривая диван и потихоньку прикладываясь на него, так чтобы не беспокоить руку.

– Да, у тебя вся жизнь связана с теннисом. Он везде присутствует в нашей жизни. Я не хочу всю жизнь прожить с тобой, зная, что ты выберешь теннис. Твоя карьера не вечна и все очень скоро закончится, – уже на повышенных тоннах, высказалась Реджина.

Свон слышала тираду Миллс и в душе понимала, что она права. Но Эмме была дорога Реджина в несколько миллионов раз больше, чем теннис. И тогда девушка приняла самое важное в спортивном плане для себя решение, хоть оно и будет зависеть от Миллс.

– Ри, не кричи. Я все поняла и не хочу ругаться по этому поводу, – смотря снизу вверх на Реджину, говорила Свон, – пожалуйста, услышь меня и пойми правильно. Да, теннис – это главное как в моей, так и в твоей жизни. Но. Есть одно но, которое перекрывает все. Ты. У меня есть ты и, ты для меня намного важнее тенниса, – Свон больше не могла лежать. Она одним резким движением встала и близко подошла к Реджине, – я не хочу ставить тебе ни условий, ни ультиматумов. Но говорю сейчас, так как думаю. Одно твое слово, и я бросаю теннис. Я заканчиваю играть прямо сейчас с этой самой минуты и делаю так, как захочет моя Королева, – серьезно как никогда говорила Свон, – или же я остаюсь играть, но это будет моя карьера и мои проблемы и, ты в них не будешь ввязываться или решать что-либо за меня, – смотря в карие глаза, Эмма ждала ответа.

Миллс задумалась над словами Эммы. Сказать все бросить она не могла, но и давать гробить себя тоже позволять не хотела. Реджина отстранилась от Эммы и отошла от нее на несколько шагов.