Жизнь как триллер

Я неслась по трассе с запредельной скоростью, жалея лишь о том, что у меня на автомобиле не предусмотрены «мигалки», как на полицейских машинах или на машинах скорой помощи. Вдоль дороги были поставлены камеры, но мне до них не было никакого дела, к штрафам за превышение скорости я уже привыкла. Когда дело касается жизни и смерти, на мелочи не обращаешь никакого внимания.

Какой бы бесчестный поступок Майя ни совершила, смерти за него она не заслуживает, и никто не вправе распоряжаться чужой жизнью.

Наконец я доехала до таблички «Волжские края» со стрелкой-указателем, в какой стороне находится турбаза. К счастью, она располагалась на этом берегу Волги, переправляться на ту сторону не требовалось.

Я доехала до шлагбаума и увидела вдали деревянные домики с веселыми оранжевыми крышами.

«Только бы я не ошиблась», — думала я про себя.

Я старалась не допускать мысли, что, возможно, я просчиталась и преступник выбрал другое место для совершения своей жуткой мести.

Я вышла из машины, осмотрелась по сторонам. Потом прошла немного вперед и за деревьями увидела стоянку для автомобилей, которую не заметила. Там была припаркована одна-единственная машина — ободранная «пятерка», старая и потрепанная жизнью.

«Значит, я не ошиблась», — подумала я про себя.

Но где преступник держит Майю? Чтобы обойти турбазу, придется потратить около часа, а что, если в этот момент он убивает Рудовскую?

Я зашла на территорию «Волжских краев». В книге Никита держит Лизу на веранде домика, с которого видно реку. Если преступник придерживается сценария в точности, значит, он затащил Майю на балкон дома.

Я решила сперва просмотреть ближайшие к побережью дома — с них точно открывается вид на Волгу, а потом уже заняться остальными постройками.

Шла я быстро, но при этом соблюдала осторожность. Нельзя, чтобы преступник увидел меня, он должен быть уверен в том, что они с Майей на турбазе одни и что никто не помешает ему отомстить женщине. Я умела двигаться бесшумно, к счастью, этому навыку в Ворошиловке было посвящено целое занятие. Свое мастерство я отточила до совершенства, услышать мои шаги было попросту невозможно.

Первый домик оказался пуст, во втором тоже никого не было. Третий, четвертый, пятый — все они тоскливо смотрели черными окнами на хмурую реку, которая уже совсем скоро покроется льдом.

Вдруг я все-таки ошиблась, я же не знаю, что за машина припаркована у территории турбазы, может, она давно тут стоит? Получается, ни Майи, ни преступника нет на турбазе? Но тогда где они?..

Я дошла уже до последнего домика, когда вдруг услышала какой-то шорох и приглушенной стон.

Я остановилась, прислушалась. Шум доносился с балкона последнего дома в первом ряду, значит, там кто-то есть…

Я подкралась еще ближе, снова застыла на месте. Если пленница стонет, значит, она еще жива.

Потом до меня донеслись шаги. Может, послышалось? Слишком уж точно повторяются события, описанные в книге Рудовской…

Точнее, не Рудовской, а Плетневой.

Я находилась совсем близко к двери дома, но пока не заходила. Дом был однокомнатный, сквозь стены я прекрасно слышала, что происходит в помещении.

Я дожидалась, когда человек, находящийся в комнате, выйдет на балкон.

Наконец я услышала хриплый торжествующий мужской голос:

— Ну вот ты и попалась, тварь. Как тебе, страшно? Прости, но финал будет не такой, как в романе, который написала не ты! Мне придется его несколько изменить, к несчастью для тебя. Но остальное я сохраню — будут тебе и пытки, и все, что ты содрала с чужой книги…

Я ворвалась в домик, пробежала через комнату и с размаху открыла дверцу на балкончик. Спиной ко мне стоял высокий худой молодой человек, в руках у него был остро заточенный тесак. А прямо перед ним на полу лежала Майя. Руки у нее были связаны за спиной, рот заклеен скотчем, в глазах плескался животный ужас.

Человек с ножом резко обернулся и с размаху полоснул ножом по моему горлу. Точнее, полоснул бы, если б я вовремя не увернулась.

Я и не ожидала такой прыти от субтильного долговязого паренька — он походил не на кровожадного маньяка-убийцу, а скорее на «ботаника», который, помимо учебы, ничем не занимается.

Но парень был просто одержим своей ненавистью и жаждой мщения — он наносил удары ножом, точно заведенный, я уворачивалась, он промахивался, но следом за одним ударом следовал другой, за ним — третий, четвертый… Если бы я хоть на секунду потеряла бдительность, этот психопат точно прирезал бы меня, мне приходилось проявлять чудеса ловкости, чтобы не подставляться под лезвие ножа.

Парень обезумел от ярости, но я не хотела в него стрелять из револьвера. Наконец он вонзил нож в стену дома и на сотую долю секунды остановил безумную схватку, пытаясь вытащить оружие. Я резко ударила его по пальцам, потом перехватила руку и заломила ее за спину.

Раздался хруст — похоже, перелом, подумала я про себя. Увы, не рассчитала силы, обычно я не калечу людей без надобности.

Парень взвыл, я ослабила хватку и вытащила нож из стены дома. Перевела сбившееся дыхание, проговорила:

— Максим, игра окончена. Ты проиграл, я вызываю полицию.