Жизнь Христофора Колумба. Великие путешествия и открытия, которые изменили мир

Можно предположить, что эти четкие заявления Адмирала не оставляют никаких сомнений относительно его национальности и места рождения. Более того, ранние биографы Колумба – Фернандо Колумб и Бартоломео де Лас Касас[9] – неоднократно утверждали о месте рождения будущего мореплавателя. Питер Мартира из Барселоны вскоре после прибытия туда первооткрывателя в 1493 году назвал его «Christophorus quidam Colonus, vir ligur»

[10], а «лигур» по-латыни означает «генуэзец»; Андрес Бернальдес[11]

из Севильи, человек, у которого Колумб останавливался после своего Второго путешествия, начинает свой рассказ о великом открытии так: «Был человек из земли Генуи… по имени Кристобаль Колон»; епископ Джеральдини, который встретил Колумба в Гранаде в 1492 году, пишет, что он был «из Генуи, города Лигурии»; венецианец Анджело Тревизан, знавший Колумба по Испании, в 1504 году писал: «Христофор Колумб, генуэзец, высокий мужчина, хорошо сложенный, румяный, с большим творческим талантом».

Четыре генуэзских летописца называют Колумба своим соотечественником, и в каждом случае, когда речь шла о его национальности, было записано «генуэзец». Кроме того, ни один из многих современников, упоминающих Колумба, не называет его иначе, как «генуэзец» или «итальянец». Вскоре после смерти Адмирала в правительстве было предложено отменить привилегии, гарантированные наследникам, на том основании, что он был иностранцем. В течение последующих трех столетий шел спор о месте рождения: родился ли Колумб в городе Генуя или в каком-то другом городе Генуэзской республики.

За большинством этих попыток исказить истину стоял преувеличенный национализм. Кастильская гордость не хотела признавать, что Колумб и Магеллан, два величайших мореплавателя, плававшие под флагом Льва и Замка, были иностранцами. Хотя ведущие испанские историки признавали факт генуэзского происхождения Колумба, более мелкая сошка продолжала усердно разрушать то, что называлось «традиционной генуэзской линией». В этих случаях, как правило, утверждалось, что Колумб был либо чистокровным испанцем, либо каталонцем, либо евреем испанского или каталонского происхождения.

Самым сенсационным вкладом в этот извращенный испанский патриотизм стал факт обнаружения документов в галисийском Понтеведре, якобы описывающих местное семейство неких Колонов, чьи христианские имена соответствовали генуэзским Коломбо. Документы, найденные в этом городе и вызвавшие преждевременную радость в испаноязычном мире, послужили причиной основания многочисленных обществ «Колумбийской Испании». Ряд последующих тщательных проверок уважаемыми и компетентными испанскими историками доказал, что значимые христианские имена были вставлены много позже, а сами документы тем или иным образом искажены и подретушированы (мягко говоря), чтобы связать Колонов из Понтеведра с семьей первооткрывателя. Даже Сальвадор де Мадарьяга[12]

совсем недавно, собрав немало гипотез и полунамеков, не подкрепленных такими вульгарными вещами, как очевидные факты, представил Колумба потомком каталонцев-беженцев из числа обращенных евреев.

Хотя великий португальский историк XVI века Жуан ди Барруш говорит, что Колумб был «генуэзцем», а два португальских летописца, ставшие свидетелями беседы Адмирала с их королем, называют его «итальянцем», некоторые современные португальские писатели продолжают настаивать, что Колумб был их «замаскированным» соотечественником. Во время Гарвардской экспедиции нам в руки попали три разные книги, на самых фантастических основаниях «доказывающие», что Колумб был португальцем, причем в трех разных ипостасях. Если вы захотите продолжать этот экскурс в сумасшедшую колумбиану, то без особого труда сможете найти «аргументированные доказательства» того, что Адмирал – корсиканец, уроженец Майорки, а также француз, немец, англичанин, грек и армянин. Остается только какому-нибудь американскому патриоту выступить вперед и заявить, что Колумб на самом деле был индейцем – уроженцем этих берегов, которого случайно «унесло ветром» в Европу (любимое сказочное средство передвижения в подобных сказках), а поэтому он хорошо знал дорогу домой.

Однако хватит всех этих глупостей. Имя Коломбо в его различных формах (Colon, Colom, Colomb и т. д.), то есть «голубь», было очень распространено в Южной Европе. Поскольку Средние века отличались достаточно сильными миграционными передвижениями, расовые снобы и национальные фанатики могут утешаться мыслью, что некоторые из далеких предков первооткрывателя могли быть евреями, испанцами или кем угодно еще. Но нет больше причин сомневаться в том, что Христофор Колумб был христианином-католиком генуэзского происхождения, непоколебимым в своей вере и гордящимся своим родным городом. С таким же успехом можно не верить, что уроженец Виргинии и англиканец Джордж Вашингтон имел английские корни и гордился тем, что он американец.