Жизнь Ленина

Вполне возможно, что Ленин так и сказал. Стремящиеся к политическому и хозяйственному самоуправлению крестьяне изгнали бы помещиков и бросили на произвол судьбы более консервативные партии. Но Ленин добавил, что анархисты не смогут организовать пролетариат и бедное крестьянство и, следовательно, не смогут защитить завоевания революции от ее противников так, как может это сделать организованный пролетариат. Тут он привел в пример красногвардейские отряды Петрограда и «их революционное мужество».

Махно возразил: «Я… хорошо знаком с «революционным мужеством» красногвардейских групп и отрядов, а в особенности их командиров. И мне кажется, что вы, товарищ Ленин, имея о нем сведения из второстепенных и третьестепенных рук, преувеличиваете его. Были моменты, когда революционность и мужество и самих красногвардейцев, и их командиров были очень бледны и ничтожны…» Махно доказывал, что красногвардейцы «производили наступления свои против противника по-над линиями железных дорог. Расстояние в 10–15 верст от железных дорог оставалось свободным» — там крестьяне и не слыхали о Красной гвардии.

«Помню, — пишет Махно в своих парижских мемуарах, — как Ленин с особым душевным беспокойством, которое может быть только у человека, живущего страстью борьбы с ненавистным ему строем и жаждой победы над ним, тревожился, когда я сказал ему» об этом.

— Что же революционные пропагандисты делают по деревням? — спросил Ленин.

— Ничего, — ответил Махно.

«Ленин, сложивши палец-меж-палец кисти своих рук и нагнувши голову, о чем-то думал… А далее, поворачивая голову к Свердлову, добавил:

— Реорганизовав красногвардейские отряды в Красную Армию, мы идем по верному пути, к окончательной победе пролетариата над буржуазией». Ленин отвергал партизанскую войну — он всегда предпочитал хорошо организованные и дисциплинированные войска, находящиеся под центральным командованием.

Потом Ленин спросил у Махно:

— Чем вы думаете заняться в Москве?

Махно ответил, что к июлю возвращается на Украину.

— Нелегально? — Да.

«Ленин, обращаясь к Свердлову говорит: «Анархисты всегда самоотверженны, идут на всякие жертвы; но, близорукие фанатики, пропускают настоящее для отдаленного будущего… — И тут же просит меня не принимать это на свой счет, говоря: — Вас, товарищ, я считаю человеком реальности и кипучей злобы дня. Если бы таких анархистов-коммунистов была хотя бы одна треть в России, то мы, коммунисты, готовы были бы идти с ними на известные условия и совместно работать на пользу свободной организации производителей».

На минуту Ленин вспомнил об анархизме, присутствовавшем в первоначальной, идеалистической концепции коммунизма: свободная, безгосударственная, добровольная организация производителей. Но как анархисты «пропускали настоящее для будущего», так Ленин, а потом ленинисты забывали о будущем ради настоящего. Они пожали урожай лжи, смерти и безумной жажды власти. «Кипучая злоба дня» всегда препятствовала приходу идеального будущего.

Эта внезапная вспышка идеализма в Ленине тронула Махно: «Я лично почувствовал, что начинаю благоговеть перед Лениным, которого недавно убежденно считал виновником разгрома анархических организаций в Москве».

Поднявшись с кресла, Ленин добавил: «Да, да, анархисты сильны мыслями о будущем; в настоящем же они беспочвенны, жалки, исключительно потому, что они, в силу своей бессодержательной фанатичности, реально не имеют с этим будущим связи».

«На все это, — пишет Махно, — я сказал Ленину и Свердлову, что я — полуграмотный крестьянин, и о такой запутанной мысли об анархизме, какую тов. Ленин сейчас мне выражал, спорить не умею». Но «на Украине анархисты-коммунисты… дали уже слишком много доказательств тому, что они целиком связаны с настоящим», — воюя с немцами, с гетманом Скоропадским и со всеми контрреволюционерами. Махно все время возвращался к войне.

— Итак, вы хотите перебраться нелегально на свою Украину?

— Да.

— Желаете воспользоваться моим содействием?

— Очень даже.

Ленин приказал Свердлову принять соответствующие меры. Махно получил фальшивый паспорт на имя Ивана Яковлевича Шепеля, учителя и офицера, и офицерскую форму. В течение последующих двух лет «повседневная реальность» деятельности Махно, наверное, не раз изумляла и огорчала Ленина. Из украинской земли, из крестьянского гнева Махно создал армию. К маю 1919 года, когда Деникин шел на Москву, эта армия стала беспокоить Кремль. «С войсками Махно временно, пока не взят Ростов, — телеграфировал Ленин Л. Каменеву в Киев 7 мая 1919 года, — надо быть дипломатичным, послав туда Антонова и возложив на Антонова лично ответственность за войска Махно. Телеграфируйте подробный ответ. Ленин»^{647}