Жизнь Ленина. Том 2

Ленин Троцкому, в Курск по месту нахождения, 2 или 3 января 1919 года: «Из оперативной сводки начальника штаба Кавказского фронта № 4873 видно, что красновцы заняли Райгород на берегу Волги южнее Сарепты, угрожая, во-первых, нашим военным грузам, идущим из Владимировки в Царицын, во-вторых, целости линии Астрахань—Саратов. Просьба принять меры. Из той же оперативной сводки видно, что английский флот, силой четырех судов, обстрелял Старотеречную, южнее Астрахани, зажег две наши баржи и ушел невредимым в море, захватив наше госпитальное судно «Алескер» с медицинским персоналом. Где наш флот и что он делает? Ленин»¹

. (В примечании сказано, что телеграмма написана Сталиным и подписана Лениным. Троцкий, находившийся под Курском, вряд ли мог знать, что творилось на Каспийском море, или сделать что-нибудь в связи с происходившими там событиями. Сталин и Зиновьев все время пытались настроить Ленина против Троцкого, что им на этот раз, по-видимому, и удалось.)

2 марта 1919 года, в Москве, Ленин выступил с приветственной речью на открытии I конгресса Коммунистического Интернационала. 4 марта он выступил перед делегатами, большинство которых — за исключением русских — представляло слабые или вообще несуществующие иностранные партии, с кратким изложением тех доводов, которые он сформулировал раньше в брошюре «Пролетарская революция и ренегат Каутский». Конгресс прошел скучно.

Но Ленин бодро, а иногда и просто наивно, занимался пропагандой. 12 марта он говорил в Петроградском совете: «Мы видим, что Советы приобретают на Западе все большую и большую популярность, и за них борются не только в Европе, но и в Америке. Повсюду создаются Советы, которые рано или поздно возьмут власть в свои руки. Интересный момент переживает сейчас Америка, где создаются Советы». На VIII съезде РКП(б) Ленин сообщил более достоверную новость: большевистская революция произошла в Венгрии. «Мы уверены,— сказал он при закрытии съезда,— что это будет наше последнее трудное полугодие. Нас особенно укрепляет в этой уверенности то известие, которое мы на днях сообщили съезду — известие о победе пролетарской резолюции в Венгрии. Если до сих пор Советская власть побеждала только внутри среди входивших в состав бывшей Российской империи народов, если до сих пор близорукие люди, особенно трудно расстающиеся с рутиной, со старыми привычками мысли (хотя бы они и принадлежали к лагерю социалистов), могли думать, что только особенности России вызвали этот неожиданный поворот к пролетарской советской демократии, что в особенностях этой демократии, быть может, отражаются, как в кривом зеркале, старые особенности царской России,— если такое мнение еще могло держаться, то теперь оно разрушено до основания... Трудности венгерской революции, товарищи, громадны. Эта маленькая по сравнению с Россией страна гораздо легче сможет быть задушена империалистами. Но каковы бы ни были трудности, несомненно стоящие еще перед Венгрией, мы имеем здесь, кроме победы Советской власти, нашу моральную победу...

издыхающий зверь международного империализма... погибнет и социализм победит во всем мире»¹

.

Венгрия и Россия, конечно, отличались друг от друга. Но и в буржуазной Венгрии и в царской России капиталистический класс был слаб. Это обстоятельство, плюс пережитки феодальной экономики и феодального мировоззрения, делало обе страны особо уязвимыми. В десятые годы Ленин считал, что в России (и в Китае) необходимо дальнейшее развитие капитализма, соглашаясь с Марксом, что только страны, достигшие полной меры развития капитализма, можно считать созревшими для коммунизма. Таков был тезис его книги Империализм: монополистический капитализм послужит прямым путем к социализму. Но после захвата власти в России и поражения германской революции 1918 года оказалось, что все происходит совсем наоборот. Чем слабее капитализм и чем сильнее феодализм, тем больше шансов на успех у резолюции. В такой ситуации обычно необходим добавочный политический фактор, чтобы осуществить революцию. В России этим фактором было падение царизма, в Венгрии — падение империи Габсбургов. Оба события привели к анархии в достаточной степени, чтобы подорвать государство и облегчить мятежникам путь к власти. Из-за малых размеров Венгрии, делавших ее более чувствительной к давлению извне, судьбы двух революций — венгерской и русской — разошлись, но Ленин надеялся заставить их сойтись.

22 марта в 5 часов вечера Ленин попросили к радиоаппарату. Говорила Чепельская радиостанция в Будапеште. Через 20 минут Москва ответила: «Ленин у аппарата. Прошу к аппарату тов. Бела Куна». Из Будапешта ответили, что Кун занят на совещании. Вместо него говорил Эрнст Пор: «Венгерская Советская республика предлагает русскому Советскому правительству вооруженный союз против всех врагов пролетариата. Просим немедленного сообщения о военном положении»¹.