Жизнь Ленина. Том 2

На XI съезде РКП Рязанов предложил резолюцию о запрещении печатания объявлений в партийной печати. Микоян внес поправку о запрещении объявлений лишь в «Правде». М. Ульянова и другие члены редакции «Правды» не стали возражать Микояну. Так как Ленин в момент принятия поправки на съезде отсутствовал, Ульянова решила вызвать его на заседание. Приехав, он передал Каменеву записку: «Говорят, съезд провел отмену объявлений в «Правде»? Нельзя ли исправить, ибо это ошибка явная?»

«Нельзя! — ответил Каменев.— Голосовали два раза. Претит им это! Надо найти другие способы поддержки: книжные объявления, платность объявлений о собраниях, за извещения ЦК и т. д. Л. К.»¹.

Ленин был настроен меркантильнее партии.

Самой большой угрозой, однако, были не исчезающие радикальные настроения в партии, а подорванное здоровье Ленина.

И. А. Семенняков, коммунист, красноармеец, продовольственный работник Донской области, приехал в Москву со специальной целью осведомить Ленина о случаях превышения власти, хищений, бесхозяйственности продовольственных работников и ответственных коммунистов Донской области. Семенняков писал Ленину, что эти случаи дают «повод к разным восстаниям рабочих и крестьян трудовых», и в приписке сообщал, что будет «три дня ждать» резолюции Ленина: «Если же ее не будет, то я покину этот мир». Озабоченный Ленин 13 июля 1921 года дал Фотиевой письменное распоряжение: «Разыщите автора спешно,

примите, успокойте, скажите, что я болен, но дело его двину. Письмо его дайте переписать на машинке в нескольких экземплярах: 1 — Молотову, 1 — Сольцу в ЦКК. При посылке Молотову добавьте от меня: предлагаю послать Контрольную Комиссию на Дон из члена ВЦИК плюс 10 (или 20) свердловцев (автора взять с собой) и расстрелять на месте тех, кого изобличат в грабежах»¹.

Ленин чувствовал себя плохо. Резкие звуки раздражали его. Вместо звонка на его телефоне были устроены маленькие электрические лампочки, зажигавшиеся в виде сигнала. 8 июля 1921 года он написал заявление Молотову, в Оргбюро ЦК: «Прошу Оргбюро или секретариат ЦК (с утверждением Йолитбюро по телефону) разрешить мне отпуск... на один месяц с приездом 2—3 раза в неделю на 2—3 часа в день на заседание Политбюро, GHK и СТО...» На другой день Политбюро приняло постановление: «Разрешить т. Ленину отпуск на один месяц с правом бывать во время отпуска только на заседаниях Политбюро (но не СНК и СТО, кроме специальных случаев — по решению Секретариата ЦК)»^{358 359}.

Но Ленин остался в Москве на Конгресс Коминтерна и был активен, как всегда, занимаясь не только ключевыми, но и множеством второстепенных и побочных вопросов. 13 июля он вдруг написал Бородину, пребывавшему в Чикаго, что хочет получить материалы, «касающиеся американской третьей партии рабоче-крестьянского и рабоче-фермерского союза... в штате Северная Дакота». Получив эти материалы, он посоветовал Бородину написать на их основании статью для «Коммунистического Интернационала»³⁶⁰

.

В те же дни Ленин просит достать для него комплект выходящих в Чехословакии коммунистических газет «Руде Право» и «Форвертс», относящихся к майскому съезду Чехословацкой КП. 22 июля он требует ускорить покупку врубовых машин для Главугля за рубежом. На другой день пишет письма по вопросу о коннозаводстве и коневодстве, о неполадках в Петроградской потребительской коммуне и т. д. 24 и 25 июля он занимается вывозом рыбы и осенней путиной и просит Чичерина ускорить подготовку очерка, «разоблачающего грузинских меньшевиков». Так прошел июль. Отдыхать Ленин не умел; он был уверен, по-видимому, что без его напоминаний, приказов, разносов и прочего ничто не сможет сдвинуться с места.

Опасаясь административного развала, Ленин, несмотря на решение Политбюро, пытался держать в руках кремлевскую машину. Находясь в отпуску в Горках, он сыпал приказами, распоряжениями, жалобами, записками. Но людей он видел меньше. 2 августа, например, он написал Адоратскому, товарищу, которого он высоко ценил: «Я в отпуску. Нездоров. Видеться не могу». Он был настолько нездоров, что стал просить легкого чтения. Б. И. Николаевский, в то время сидевший на Лубянке в общей камере со своими товарища-ми-меньшевиками, получил от Лидии Дан, жены известного меньшевистского лидера том «Похождений Рокамболя». Заключенные меньшевики читали эту книгу запоем и даже вынуждены были ее одолжить сидевшим в соседней камере эсерам — Гоцу, Тимофееву и др., стуком в стену выразившим свое желание получить ее. Книга переходила из рук в руки, от меньшевиков к эсерам и обратно, пока вдруг не объявилась ее хозяйка и не сказала, что книгу требует немедленно вернуть библиотека: Ленин заболел и просил достать именно этот роман. Меньшевики в тюрьме и большевик в Горках пользовались для отвлечения одним и тем же рецептом: они читали приключенческие романы. Меньшевики решили, что с Лениным случился первый удар. Это не подтверждено.