Жизнь мальчишки. Том 1

— Да, сэр. Я все еще не мог поверить своему счастью. Передо мной было то, о чем я в глубине души так давно мечтал, с незапамятных времен. Теперь это принадлежало одному мне, и потому я чувствовал себя королем мира Позже, много лет спустя, я говорил себе, что на всем белом свете я не видел женских губ краснее и ярче, чем подаренный мне велосипед. Ни одна иноземная спортивная машина с колесами и мягко урчащим мотором не таила в себе столько мощи и скрытой жажды скорости, как мой велосипед. Никакой хром не блестел с такой чистотой, подобной серебристой луне в летнюю ночь. У велосипеда была большая круглая фара и гудок с резиновой грушей, а рама его выглядела такой же сильной и несгибаемой, как мускулы Геракла. Вместе с тем велосипед казался рожденным для скорости; его руль плавно изгибался назад, будто приглашая отведать напор ветра, черная резина его педалей не знала других подошв, кроме моих. Отец погладил пальцами фару, потом приподнял велосипед одной рукой.

— Господи, да он почти ничего не весит! — восхищенно проговорил отец. — Легче металла я в жизни не видывал. Когда он осторожно поставил велосипед на место, тот пружинисто замер на своей подножке, похожий на послушное, но еще не до конца укрощенное животное. Через секунду я уже сидел в седле. Поначалу мне пришлось приспосабливаться, потому что из-за переднего наклона руля и сиденья мне все время казалось, что я вот-вот потеряю равновесие и упаду. Голова выдавалась вперед почти над передним колесом велосипеда, спина была прямой и напряженной и могла поспорить в стойкости с рамой велосипеда. В моем распоряжении оказалась машина, которая, если я не проявлю вовремя внимания, с легкостью могла выйти из повиновения; во всем этом было нечто, что одновременно и пугало меня, и приводило в восторг. На крыльце появилась мама. По ее словам, велосипед привезли всего час назад. Его доставил в кузове своего грузовичка мистер Лайтфут.

— Он просил передать тебе напутствие Леди, Кори. Она говорит, что тебе нужно ездить на этом велосипеде очень осторожно, пока ты не привыкнешь к нему, — сказала мама. Она посмотрела на отца, который ходил вокруг нового велосипеда. — Ведь Кори может оставить его себе. Том? — спросила она.

— Я не привык принимать милостыню. И ты это знаешь, Ребекка.

— Это не милостыня. Том. Это награда за доброе дело. Отец еще раз обошел велосипед кругом. Потом остановился и легонько ударил мыском ботинка по передней шине.

— Должно быть, дорогой. Это удовольствие стоило ей немало денег. Но велосипед отличный, это уж точно.

— Я могу оставить велосипед себе? — дрожащим голосом спросил я. Засунув руки в карманы, отец некоторое время молча стоял напротив велосипеда. Раздумывая, он жевал губу и хмурил брови, потом поднял глаза на маму:

— Значит, это не милостыня?

— Уверена, что нет. Глаза отца встретились с моими глазами.

— Хорошо, — проговорил он. Ни одного его слова я не ждал с такой тревогой и надеждой. — Этот велосипед твой.

— Спасибо! Огромное спасибо, папа!

— Как же ты его назовешь? — поинтересовался отец. — Ты ведь всегда мечтал о новом велосипеде. Само собой, я еще не думал об этом. Я покачал головой, все еще пытаясь привыкнуть к посадке в седле и к тому, как клонилось вперед мое тело.

— Попробуй сделай на нем пару кругов, — подмигнул мне отец, потом подошел к маме и обнял ее за талию.

— Хорошо, сэр, — отозвался я, ловко убрал подножку и за руль отвел велосипед через лужайку к тротуару Мне казалось невежливым сразу же катить по тряской лужайке, прежде чем мы с велосипедом не познакомимся друг с другом как следует. Хотя, возможно, я просто опасался садиться в седло на неровном месте. На тротуаре я сел в седло и приготовился.

— Давай! — крикнул мне отец. — Прокатись-ка по этой старой улице с ветерком! Я кивнул, по не тронулся с места. Можете удивляться, но я точно почувствовал, что велосипед подо мной дрожит. Хотя, наверное это дрожал я сам.

— Жми на педали! — крикнул мне отец. Это был тот самый миг, которого я дожидался столько месяцев, да что там месяцев — лет. Сделав глубокий вдох, я поставил ногу на педаль и сильно оттолкнулся другой ногой. Потом обе мои ноги оказались на педалях и я направил велосипед на дорогу. Колеса вращались почти бесшумно, раздавалось только чуть слышное тик.., тик.., тик, словно из сердца бомбы, которая в любой миг готова была взорваться.