Жизнь Микеланджело

«Джован Симоне[105],

Говорят, что, делая добро хорошему человеку, делаешь его лучше, а оказывая благодеяния злому, делаешь его еще злее. Вот уже много лет я и добрыми словами и кротким обращением стараюсь привести тебя к честной жизни, к миру с твоим отцом и со всеми нами, а ты делаешься все хуже. Я многое мог бы тебе сказать, но это были бы одни слова. Чтобы покончить, знай раз навсегда, что у тебя ровно ничего нет, что средства к существованию даю тебе я из любви к богу, так как я считал, что ты мне приходишься братом наравне с другими. Но теперь я убедился, что ты мне не брат, так как, будь ты мне братом, ты не стал бы грозить отцу. Ты скорее животное, и я буду обращаться с тобой, как с животным. Знай, что если кто видит, что его отцу грозят или дурно с ним обращаются, тот должен жизнь свою положить за него..; Довольно об этом!.. Повторяю: у тебя ровно ничего нет, и если я хоть слово еще о тебе услышу, я покажу тебе, как расточать свое именье и поджигать дом и именье, которых ты не приобрел; положение твое не такое, как ты думаешь. Если я доберусь до тебя, я тебе покажу такие вещи, которые заставят тебя пролить горючие слезы, и ты узнаешь, на чем основана твоя наглость… Если ты постараешься (поступать хорошо, уважать и почитать своего родителя, я помогу тебе, как всякому другому, и в непродолжительном времени уст, рою тебе хорошую лавку. Если же ты. не сделаешь этого, я поставлю тебя в такое положение, что ты узнаешь, кто ты такой, и тебе точно будет известно, чем ты владеешь на белом свете… Вот и все! Где слов мне не хватает, там я делом добавляю.

Микеланьоло, в Риме.

Еще два слова. Вот уже двенадцать лет, как я влачу по всей Италии жалкое существование, терплю всякое унижение, несу всякие тяготы, удручаю свое тело всякими трудами, подвергаю свою жиз. нь тысяче опасностей, единственно чтобы поддержать свою семью, и теперь, когда я несколько начал подымать ее, тебе заблагорассудилось в один час разрушить то, на что я потратил столько лет и столько трудов!.. Господи, боже мой! Этого не будет! Ибо я такой человек, что, если понадобится, способен разорвать в клочки десятки тысяч тебе подобных. Потому будь благоразумным и не выводи из себя того, у кого совсем другие страсти, чем у тебя!»[106]

Затем очередь доходит до Джисмондо:

«Я живу здесь в нужде и в больших телесных тяготах. У меня нет никаких друзей, и я не хочу их… С недавнего времени я получил возможность есть по своему вкусу. Перестаньте доставлять мне мучения, потому что я уже ни крошки не могу больше вынести»[107].

Наконец третий брат, Буонаррото, служащий в торговом доме Строцци, после всяких денежных ссуд со стороны Микеланджело, бесстыдно к нему пристает и хвастается, что истратил на него больше, чем от него получил.