Жизнь на лезвии бритвы. Часть III

Многие мандалорцы были высокообразованными и грамотными разумными, но к различной мистике относились без отторжения, понимая, что Галактика велика и чего только в ней не встретишь. К примеру, сегодня двое разумных, со всеобщего молчаливого одобрения записанных в мando'jetii, буквально с того света вытащили несколько десятков тяжело раненых бойцов и поставили на ноги больше двух сотен легкораненых, правда спровадив при этом в Силу почти столько же пиратов, но туда им и дорога. Свои есть свои, а этих трандошанских выродков не жалко, пусть хоть таким образом доброму делу послужат.

Многие добровольные зрители нескольких галактических рас, слушая речитатив извошра, чем-то напоминающий горловое пение некоторых земных народов крайнего севера и Азии, начали непроизвольно раскачиваться и впадать в транс, невольно присоединяясь к ритуальному действу, тем самым подпитывая его.

Знал ли я, что подобное может произойти? Подозревал с большой долей вероятности. Был ли против? Нет, ни в коем случае. Почему решился на столь неординарный обряд? Недостаток знаний всему виной. Признаюсь, я не всеведущ, границы моих познаний ограничены, как бы это грустно не было признавать. Не берусь судить о позабытом в результате переброса из вселенной в другую вселенную, сейчас эти лакуны играют против меня, а оставить всё, как есть, не позволяло нечто живущее внутри – голосящее и шепчущее, колющееся, кусающееся, грызущее со всех сторон и зовущееся совестью и профессиональным долгом некроманта. Смерть всяко опытней нахального смертного в тысячи и миллионы раз. Возникнув вместе с Большим взрывом, она уйдёт в небытие во время энтропийного коллапса и фениксом возродится с новой Супервспышкой. За миллиарды лет бессмертное существо видело многое, даря обоснованную надежду на благополучный исход задуманного. Мне достаточно одной самой маленькой подсказки…

Не скажу, что не мечтал о встрече с Миледи, мечтал, ещё как мечтал. Я хотел о многом с ней поговорить, поведать о новом мире, узнать, как обстоят дела у моих родных, если это возможно и не претит кодексу богини, получить совет и поддержку близкого существа, насколько может близкой богиня, но сейчас меня гнали вперёд отнюдь не собственные хотелки и стремления. Тысячи запертых жаждали мщения и воздаяния. Находясь на месте массовой, не самой приятной гибели людей, я опасался лишний раз переходить на магическое зрение, чтобы не столкнуться с призраками, кружащими над гекатомбой, притягивающей эманации смерти. Простые смертные ничего не ощущали, но форсъюзерам было сильно не по себе. Мне, как некроманту, оказалось проще переносить потусторонние стенания неупокоенных, мысленно обещая им возмездие и покой. Хуже оказалось с кораблями сси-руук. Твари элементарно не подозревали, какую мерзость сотворили. Другой бы радовался чудовищным накопителям душ и энергии, но искусственные клетки не сдерживали посмертных криков и плача запертых. Я же без посторонней помощи не знал, как подступиться к этим казематам. Лёгкий выход с элементарным разрушением аккумулирующих кристаллов приводил к выбросу энергии с полным выгоранием пленников. Несколько калишцев попытались пойти коротким путём, оставив в виде напоминания о неудачном эксперименте глубокую оплавленную воронку на краю посадочного поля. От них самих тоже ничего не осталось, поэтому мы пойдём другим путём, оттого я в состоянии «скольжения» невесомым призраком плавал над братской могилой, без устали расчерчивая линии прихотливых геометрических фигур, вписанных друг в друга, и расставляя накопители с зажжёнными факелами вместо чёрных свечей в нужных местах.

По завершении изнурительной подготовки, я присоединился к калишцам, начав зачитывать ритуальные катрены. Перестав раскачиваться, зрители за ритуальным кругом стали опускаться на колени, взглядами пожирая выжженные лазером рисунки и линии, загорающиеся неоновым светом. Фигура, нанесённая на нагретую за день плоскую поверхность, оторвалась от грунта, обретая объём. Внутри ограничительного круга будто сами по себе воскурились клубы леденящего мистического тумана, от которого веяло погостом, тленом и горькой полынью с примесью едва ощутимого аромата асфоделя и кладбищенских цветов, засыхающих на плитах могил.

Словно повинуясь взмаху рук, резко замолчали ящерицы с цикадами, от чего песнопения извошра и мой голос стали звучать громче, хотя мы ни на децибел тон не повысили. Подсвеченный неоном туман начал собираться в центре, формируя тёмное облако. Закончив произносить катрен, я кивнул калишцам, прекратившим пение, и перешёл к очередному этапу. В полнейшей тишине громом среди ясного неба прозвучал шелест извлекаемых из ножен клинков. Перепуганными сороками затрещали сси-руук, привязанные к крестам в узловых точках.

- Взываю к тебе, Великая! – меч практически без сопротивления пробил сердце ящера, предназначенного в жертву. Синхронно выдохнули извошра, одновременно пригвоздив клинками других жертв.