Жизнь на Миссисипи

— Ох, и бежал же я! Я видел, что вы меня не заметили, вот и развел нары, — боялся упустить вас. Ну, вот и вы; стойте, стойте так, дайте взглянуть на вас. Все то же славное, благородное лицо! (И обращаясь к приятелям Ятса.) Вы только поглядите на пего, только поглядите! Ну разве не удовольствие на него смотреть! Ведь правда? Чем он не картинка? Многие считают его просто картинкой; а по мне, он — панорама. Именно — целая панорама! Да, вот я и вспомнил; как жаль, что я не встретил вас час назад! Двадцать четыре часа я берег для вас эти двести пятьдесят долларов; искал вас везде; ждал в плантаторском клубе вчера с шести часов вечера до двух часов ночи, не спал, не ел. Жена спрашивает: «Где ты был всю ночь?» А я говорю: «Мне этот долг покоя не дает». «Никогда, — говорит она,—я не видала, чтобы человек так близко принимал к сердцу долг, как ты». Я говорю: «Такая уж у меня натура; как ее переделаешь?» Она говорит: «Ну, ляг, отдохни немного». А я говорю: «Нет, не буду отдыхать, пока этот бедный благородный юноша не получит свои деньги обратно». Всю ночь просидел, с утра вылетел из дому, и первый же человек, которого я встретил, сказал мне, что вы поступили на «Великий Могол» и ушли в Новый Орлеан. Ну, сэр, мне даже пришлось прислониться к стенке. Я заплакал. Ей-богу, не мог с собой совладать! А хозяин дома вышел с половой тряпкой, вытер стену и сказал, что ему не нравится, когда его дом обливают слезами; и мне показалось, что весь свет против меня и что жить стало больше незачем. И вот, час назад, когда я так шел и мучился, — никто не представляет себе, как я мучился, — я встретил Джима Уильсона и заплатил ему двести пятьдесят долларов по векселю; и подумать только: вот вы тут, а при мне — ни цента! Но уж завтра — и это так же верно, как то, что я стою здесь, на этом камне (вот я нацарапал знак на нем, чтобы запомнить), — я займу где—нибудь деньги и ровно в двенадцать часов отдам их вам! Станьте-ка там, дайте еще разок на вас посмотреть.

И так далее. Жизнь стала в тягость бедному Ятсу. Он не мог скрыться от своего должника и не видеть его ужасных страданий из-за невозможности расплатиться. Он боялся выйти на улицу из страха наткнуться на Стивена, подкарауливающего за углом.

Бильярдная Богарта была излюбленным местом отдыха лоцманов. Они заходили туда не только играть, но и обменяться новостями о реке. Однажды утром Ятс был там, Стивен — тоже, но старался не попадаться тому на глаза. Когда постепенно собрались все лоцманы, бывшие в городе, Стивен внезапно появился и бросился к Ятсу, как к вновь обретенному брату:

— Ну как же я рад вас видеть! Клянусь всеми святыми! Глаза на вас не нарадуются! Джентльмены! Всем вам я должен в общей сложности, наверно, около сорока тысяч долларов. Я желаю их уплатить; я намерен уплатить все до последнего цента. Вы все знаете, — я могу и не повторять, — как я страдаю оттого, что так долго остаюсь должником таких терпеливых и великодушных друзей, но самые острые угрызения совести, — самые, я бы сказал, наиострейшие, — я испытываю из-за моего долга вот этому благородному юноше; я явился сегодня сюда, чтобы заявить, что я нашел способ заплатить все мои долги. И особенно мне хотелось, чтобы он сам присутствовал здесь, когда я об этом заявлю. Да, мой верный друг, мой благодетель, я нашел способ! Я нашел верный способ заплатить все мои долги, и вы получите ваши деньги!

Надежда мелькнула в глазах Ятса, а Стивен, сияя благодушием, положил руку на голову Ятса и прибавил:

— Я буду платить долги в алфавитном порядке!

Затем он повернулся и исчез. Вся суть «способа» Стивена только минуты через две дошла до растерянной, недоумевающей толпы кредиторов, и Ятс со вздохом прошептал:

— Да, тем, кто на букву Я, нельзя сказать, чтобы повезло. В этом мире вряд ли успеет он пойти дальше буквы В, да и на том свете пройдет, я полагаю, изрядный кусок вечности, а про меня и там все еще будут говорить: «Это тот бедный ограбленный лоцман, который в незапамятные времена прибыл сюда из Сент-Луиса».

Глава XVIII. Я БЕРУ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ УРОКИ