Жизнь на волоске

«Письмо ваше получил с небольшим опозданием, — писал Ташев, — так как живу сейчас по другому адресу. Буквально через несколько часов вылетаю в Лас-Пальмас, там сейчас находится наш корабль, на котором мне предстоит работать.

Расскажу кратко об интересующем вас эпизоде, который произошел еще во время моей службы в армии.

В последний день отпуска я долго прощался со своей невестой, вернулся домой довольно поздно и сразу же лег спать. Утром мне предстояло выехать в расположение части. Едва успел задремать, как раздался тревожный крик.

Бросился к окну и увидел, что соседний дом объят пламенем. Быстро оделся и выскочил на безлюдную в полночный час улицу. Я был почти уверен, что обитатели горящего дома не успели покинуть его, и потому, не мешкая, проник внутрь и принялся на ощупь — из-за густого дыма ничего не было видно — проверять комнату за комнатой.

Одежда на мне горела, едкий дым забивал легкие, и все же мне удалось вытащить из объятого пламенем дома всех, кто в нем находился, — Ангелину Димитрову, Ани Иванову, Минку Николову и маленького Ивана, сына Ани…

Только когда в доме никого не осталось, я почувствовал, как нестерпимо болят обожженные места. От навалившейся на меня страшной усталости буквально не мог пошевелиться. Вокруг нас уже суетились люди. Кто-то догадался вызвать «скорую помощь»…

В больнице я пробыл недолго. Уже через несколько дней прибыл в свою часть. Командир перед строем вручил мне орден и именные часы. Дали мне и отпуск на несколько дней.

Почему я не раздумывая кинулся в горящий дом? Потому что не мог не прийти на помощь попавшим в беду. Не знаю, устроит ли вас столь краткий ответ, но добавить мне к этому нечего».

О чем можно судить по письму Ташева? Прежде всего о том, что мужественное поведение юноши в те драматические минуты было для него совершенно естественным и, более того, единственно возможным. Не имело никакого значения, что он был в отпуске, что был один, что никто не наблюдал за ним. Енчо действовал смело, решительно и без колебаний — так, как и подобает действовать воину наших вооруженных сил и человеку, выросшему в условиях социализма. И разве можно было ожидать иного поведения от старшины 2-й статьи Ташева, отличника боевой и политической подготовки, заместителя секретаря комсомольской организации, классного специалиста, выходца из рабочей среды? Не на словах, а на деле продемонстрировал Ташев готовность прийти на помощь тем, кому угрожала опасность, пусть даже с риском для собственной жизни.

А ведь у Ташева были все основания беречь себя. Невеста и родители с нетерпением ждали его возвращения из армии.

И Сяров в минуты опасности не мог не думать о своей семье и двух маленьких детях.

И Кынев ценит свою семью.

И Стоянов любит свою семью.

В. Христов, самый молодой боец из группы Кынева, служит всего третий месяц. Впереди у него вся жизнь.

У Вылева, начальника боевой дежурной смены, трое детей — мальчик и две девочки-двойняшки…

Среди всех этих людей, у каждого из которых были причины беречь свою жизнь, не нашлось малодушных и трусов. Они шли на риск во имя спасения человеческих жизней и народного имущества. Не думая о смерти, они делали все возможное, чтобы погасить пожар, предотвратить взрыв или вынести из огня попавших в беду людей. Не слепая покорность, а высокогуманный долг руководил их действиями.