Читаем Жизнь Николая Клюева полностью

Жизнь Николая Клюева

Старые корабельщики со слезами на глазах, без шапок шли через сад, направляясь к проселочной дороге, а я жамкал зубами подобранное под окном яснополянского дома большое с черным бочком яблоко.

Мир Толстому! Наши корабли плывут и без него».

Итак, все, что касается первых двадцати лет жизни Клюева, покрыто туманом, сомнительно, неопределенно. Возможно, из рассказов Клюева о себе удастся когда-нибудь извлечь и крупицы правды. Но в общих очертаниях истоки его биографии вырисовываются уже и теперь. Ясно, например, что Клюев с самой ранней юности был человеком религиозного склада. «Поэт исключительно религиозен», – писал о Клюеве Брихничев в 1912 году; о том же свидетельствуют и письма Клюева к Блоку. Однако почти с уверенностью можно утверждать, что в жизни молодого Клюева преобладали не столько таинственные сношения с сектантами и описанные им позднее необыкновенные приключения, сколько грубые будни провинциальной российской действительности. А.К. Грунтов пишет, что Клюев уже в начале 1900-х годов «стал уходить на заработки в Петербург». По всей видимости, он ездил в Петербург с земляками-вытегорами, сбывавшими в столице рыбу или звериные шкурки. А его духовная жизнь, конечно, не сводилась к одному лишь религиозному чувству: юноша увлекался литературой, сам пытался писать стихи и был, кроме того, весьма чуток к приближающимся раскатам революционной грозы.

Глава 2

РЕВОЛЮЦИЯ 1905 ГОДА

О настроениях и взглядах Клюева в 1903-1904 годах позволяют судить его ранние стихотворения,* [В анкете Всероссийского Союза поэтов Клюев весной 1925 г. указал, что начал писать стихи «лет около двадцати от роду»] напечатанные в сборнике «Новые поэты» (СПб., 1904). Это – первая из известных публикаций Клюева. К сожалению, отсутствуют сведения, которые могли бы пролить свет на историю создания этого сборника, объединившего под своей обложкой стихи начинающих поэтов «из народа», на личность его издателя Н. Иванова и отношения между издателем и молодым олонецким поэтом.

Два помещенных в сборнике клюевских стихотворения – это горькие и весьма наивные сетования поэта, остро ощущавшего царящие в жизни разлад, неблагополучие, нарушение естественных связей между Природой и социальным миром. Человек угнетен, унижен, он носит «оковы рабские», охвачен «содомской злобой»; в его душе нет больше места для радости, красоты, любви. Единственное отдохновение для страдающего поэта – сближение с «вольной» и прекрасной Природой:

Я опять на просторе, на воле

И любуюсь красою небес.

…………………………….

В этом царстве зеленом природы

Не увидишь рыданий и слез.

Негодование и гнев поэта нарастают в его стихотворениях 1905 года, вызванных к жизни начавшейся в стране революцией. Они публиковались в сборниках «Народного кружка», который возглавлял П.А. Травин (1877-1942), участник «Суриковского литературно-музыкального кружка», состоявшего из писателей-«самородков». В течение 1905 года «Народным кружком» были подготовлены к изданию пять сборников: «Утро», «Волны», «Прибой», «Огни» и «Звон». Из них успели выйти в свет только первые три. Клюев участвовал в сборниках «Волны» и «Прибой», где были напечатаны пять его стихотворений. Два других стихотворения Клюева предназначались для сборника «Огни», так и не дошедшего до читателей. По сохранившемуся цензурному экземпляру видно, что в одном из стихотворений («Пусть я в лаптях, в сермяге серой...») цензором были вычеркнуты следующие строки: «Века насилья и невзгоды, Всевластье злобных палачей, Желанье пылкое свободы Не умертвят в груди моей», а также строка «Что к свету путь загородил». В другом стихотворении («Мужик») были вычеркнуты вторая, третья, четвертая строфы и последняя строка. Приводим его полный текст:

МУЖИК

Только станет светать – на работу

Мужичок торопливо идет, –

Про свою вековую заботу

Песню скорбную тихо поет:

«Эх ты, жизнь, наша долюшка злая,

Безответный удел мужика,

Ты откуда явилась, лихая,

Подневольная жизнь батрака?

Эх ты, поле, родимое поле,

Что я кровью своею полил,

Если б был я на радостной воле –