Жизнь обреченных на смерть

— Они действительно принимают Яго за идиота, или мне это только кажется? — В очередной раз взорвалась Мина. — И кто, простите, из вас допустил, что я не расскажу ему все при первой же встрече?

— А никто кроме Ремизы и не знает, что я рассказал вам правду.

— Вот как.

— Да, и мне хотелось бы, чтобы это и дальше так продолжалось. У меня нет желания, ввязываться в борьбу с Хоакином и Моникой, только потому, что я и Ремиза верим в вас значительно больше, чем они.

— Кейсар Хоакин потратил 19 лет на наблюдения за мной и, похоже, так и не понял меня.

— Моему Повелителю всегда было сложно понять смертных.

— А со стороны создается впечатление, что ему доступны все тайны мира.

— Так и есть. Просто тайны доступны ему значительно в большей степени, чем простые, банальные вещи.

— Итак, что вы от меня хотите? — решила перейти к делу Мина.

— Может, сперва поделитесь тем, как пытались оживить Габи?

— Ну, как глава целителей Фоли, вы должны были догадаться, — пожала плечами Джельсамина.

— Мнимая смерть?

— В точку.

— Как надолго?

— Максимум — полтора суток. — Мине удалось наконец взять себя в руки, и она отвечала короткими рублеными фразами, чтобы не сорваться вновь.

Хулиан понимающе кивнул и продолжил допрос.

— И где же вы были?

— Это не важно. Какое это имеет значение?

— Для меня имеет. Мне важно знать, кому вы доверили свое бездыханное тело.

— Извините, но меня просили сохранить эту информацию в секрете, — Мина одарила собеседника приторной улыбочкой.

— Даже так, — недовольно скривился Хулиан. — И все же, мне хотелось бы знать, почему это был не я.

Смесь иронии и недоумения отразилась на лице Мины в четко выверенной пропорции.

— Наши отношения вряд ли способствуют возникновению подобной степени доверия. Количество раз, которое вы копошились в моих мозгах, некоторым образом сдерживает мое желание доверить вам свою жизнь.

— Джельсамина, все, что я когда-либо предпринимал по отношению к вам, было сделано мною с единственной целью — защитить вас.

— Серьезно? Вы сами-то в это верите?

— Почему беседуя с вами, я все время вынужден защищаться? — в очередной раз взорвался от возмущения Хулиан.

— Возможно потому, что вы меня всячески провоцируете нападать на вас.

— Я? — потрясенно спросил Корин Фоли, окончательно потеряв нить рассуждений дочери Габриэллы. Он вынужден был признать, что этот раунд проиграл. Чтобы он не сказал, у Джельсамины на все находился ответ, и в основной своей массе агрессивный ответ, и не всегда обоснованный хоть какой-то логикой. После непродолжительной паузы, он с поражением вздохнул и, покачав головой, произнес:

— Возможно, будет лучше, если вы поговорите с Ремизой. Все-таки, вы обе женщины…

— Возможно. А почему, Малкани Ремиза не пришла с вами сразу?

— Она посчитала, что беседа подопечной и ее опекуна, сложиться более продуктивно в отсутствии посторонних, — с горькой усмешкой ответил Хулиан.

— Гм… — Чуть было не смутившись, хмыкнула Мина.

— Да. Так что мне ей передать?

— Я буду рада, навестить дом Малкани Шагрин, как только соберусь с мыслями. — Мина задумавшись нахмурилась и пробормотала себе под нос, — хотя всякий раз, когда я появляюсь в ее доме, там обязательно кто-нибудь умирает.

Девушка осознала, что произнесла последнюю свою мысль вслух, только когда услышала замечание своего собеседника.

— К сожалению, это относится не только к дому Ремизы. Если вы не забыли, ваше присутствие в этом доме тоже закончилось весьма трагично.

— Я прекрасно помню, что произошло в этом доме, — сквозь зубы процедила Мина, разозлившись на саму себя за несдержанность.

— Я рад, что подобные мелочи откладываются в вашей ветреной голове, не позволяя с легкостью дальше ступать по трупам к своей цели.

— Ну что вы! Никакой легкости. Возьмусь вам напомнить, что гибель Касиано, была воспринято мною столь глубоко, что вашей полуобразованной дочери удалось почти погубить меня.

— Но тем ни менее, вы сидите передо мной живая и здоровая, а Морган больше нет.

— Вам прекрасно известно, что Морган погибла по своей собственной вине. Я не приложила к этому ни малейших усилий! Я приняла ее в собственном доме, окружив заботой и теплом, которых она не знала от родных и близких. Но тем ни менее, этого оказалось недостаточно, что чтобы спасти Морган от самой себя. Не моя вина, что на проявленную мною доброту ваша дочь решила лишить меня рассудка и не справилась с этим.

Хулиан не выдержав напряжения, подскочил с кресла и сделал шаг к Джельсамине, когда открылась дверь, и на пороге появился Дэймон.

— Эйрин, дорогая, твоя карета подана. Ты готова?

От накалившейся в комнате атмосферы у присутствующих бегали мурашки по коже. И Мина и Хулиан боялись даже шевельнуться, чтобы не взорваться. Наконец справившись с эмоциями, Джельсамина смогла выдохнуть.

— Да, Дэми, я готова. Корин Хулиан, была рада пообщаться.

Джулиана хватило только на то, что согласно кивнуть головой.

— С вашего позволения, — присела в легком поклоне Мина и вышла из библиотеки, мимо державшего открытой дверь Дэймона. Молодой человек пристально взглянул в лицо друга отца, и предупреждающе покачав головой, вышел за Джельсаминой.